Малко наука:
Исключительную роль в образовании целого ряда названий господина, хозяина, супруга сыграл индоевропейский корень *pot-, издавна заслуженно пользовавшийся большим вниманием лингвистов, видевших в нем древнее значение ‘господин, родоначальник, pater familias’[1337 - Ср. О. Schrader. Reallexikon, стр. 215.], которое должно было многократно развиться и измениться в условиях отдельных языков. При этом одному из значений и.-е. *pot- в этимологических исследованиях уделяется обычно немного внимания, в то время как его древность совершенно бесспорна. Здесь имеется в виду значение ‘сам’ у литовск. pats, paties м. p., pati ж. р., авест. xvae-pati- ‘он сам’[1338 - Waide — Pokorny, Bd. II, стр. 77–78.]. Эти свидетельства имеют большую доказательную силу. Есть основание думать, что древнейшим значением и.-е. *pot- было местоименное значение, предполагающее соответствующую морфологическую функцию и роль. Так могут быть правильнее поняты вероятные случаи энклитического употребления безударной формы *pot-, например, лат. pte, подчеркивающее отношение к соответствующему лицу, ср. случаи mihipte, meopte, suapte[1339 - А. Вальде придерживается иного мнения («Lateinisches etymologisches Wörterbuch», стр. 620).]; сюда же, возможно, хеттская энклитика с неясным значением −pit. И.-е. *pot- ‘сам’ представляло прекрасную семантическую основу для позднейшего развития значений ‘супруг, муж’, в чем убеждают семантические аналогии литовск. pats ‘сам; супруг’, pati ‘сама; супруга’, русск. сам. Таким же вторичным могло явиться значение ‘господин, хозяин, начальник, глава’, которое обычно реализуется лишь в разнообразных сложениях с конкретизирующей первой частью, причем эти сложения в отдельных индоевропейских языках совершенно расходятся между собой как материально различные, хотя и аналогичные образования. Если, напротив, признать древними значения ‘глава рода, pater familias’, то это чревато непреодолимыми трудностями семантического порядка. В частности, просто невозможно будет из этих значений объяснить факты чисто местоименного происхождения, энклитики и их значения. Эти известные индоевропейские факты были изложены здесь с целью показать, что в общепринятом объяснении далеко не все несомненно и что, кроме ряда специально лингвистических моментов, сомнению подлежит существование общеиндоевропейского термина ‘глава рода’ в смысле ‘мужчина-вождь’.
Реальную форму для него указать трудно. Исходной является индоевропейская основа *pot-, poti-, ср. готск. fadi- в сложении brup-fadi- ‘жених’[1340 - К. Verner. Eine Ausnahme der ersten Lautverschiebung. — KZ, Bd. 23, 1875, стр. 97 и след.; ср. еще J. Kurylowicz. Accentuation, стр. 236, где говорится об исконной баритонности слова.], др.-инд. patis ‘господин, хозяин, супруг’, авест. paitis, среднеперс. pat, новоперс. −bad (в сложениях) ‘господин’[1341 - С. С. Uhlenbeck, стр. 154.], греч. πόσις ‘супруг’, δεσ-πότης ‘господин’, лат. potis ‘могучий; могущественный’, hospes, hospitis ‘гость; хозяин’[1342 - Wаldе — Pokorny, Bd. II, стр. 77–78.]. Алб. fat ‘супруг’ считают заимствованным из герм. *fadi[1343 - N. Jokl. Studien zur albanesischen Etymologie und Wortbildung, стр. 107.]. Литовск. pats подробно анализирует П. Скарджюс[1344 - P. Skardzius. Lietuviu kalbos zodziu daryba, стр. 49; см. еще K. Mülеnbach, III, стр. 124.], который говорит о происхождении данной балтийской −i-основы из первоначальной согласной основы, ср. образование др.-инд. pat-ni ‘госпожа, жена’, литовск. vies-patni. В огромном большинстве случаев для и.-е. pot-обобщена −i-основа, от которой образован глагол др.-инд. pdtyate ‘господствует’[1345 - См. É. Benveniste. Origines de la formation des noms en indoeuropéen, стр. 63–64.].
Предположение Вейсвейлера о заимствовании и.-е. *potis < шумерск. pa-te-si ‘глава города’ было встречено неодобрительно М. Майрхофером[1346 - M. Mауrhоfer. Indogermanische Wortforschung seit Kriegsende. — «Studien zur indogermanischen Grundsprache», 4. Heft. Wien, 1952, стр. 40–41.], который не согласен с Вейсвейлером в том, что значение ‘сам’ для и.-е. *potis вторично. И.-е. *pot- в славянском сохранилось в «связанном» виде, в составе сложения: ст.-слав. господь. Это отмечает А. Мейе, указывая, что вторая часть сложения представляет древнее *pot-, *pod- со смешанной парадигмой склонения из форм на −i- и на −о-[1347 - A. Meillet. Études, стр. 207.]. Смешение этих форм легко понять как результат естественных аналогических воздействий в сфере форм склонения. Менее ясен вопрос о развитии слав. −podь из и.-е. *pot-. Некоторые исследователи только констатируют наличие двух различных форм с t и с d, ср. А. Брюкнер[1348 - A. Brückner. Über Etymologien und Etymologisieren, стр. 40–45.], который отмечает вто-ричность слав. −d- в −podь, как в tvьrdъ: литовск. tvirtas. А. Мейе пытался обосновать также древность обоих вариантов *pot-/’*pod причем pod-, кроме gospodь, ср. еще в греч. δεσπόζω[1349 - A. Meillet. Sur les correspondents du mot Sanscrit patih.
— WuS. Bd. 12. 1929, стр. 17.], с чем не все согласны. Оригинальное объяснение предложил В. Венгляж[1350 - W. Weglarz. Przyczynek do praslowianskiei fonetyki historycznej. — «Sprawozdania PAU», t. XLI, 1936, стр. 313–316.], усмотрев в gospodь (при potьbega) форму с d, озвонченным в вин. п. ед. ч. *ghost-pot-m перед носовым сонантом. Напротив, совершенно произвольно объяснение Яна Отрембского[1351 - См. рецензию Я. Отрембского на кн.: J. Pokorny. Indogermanisches etymologisches Wörterbuch, Lief. 4–5. — «Lingua Posneniensis», t. Ш, 1951, стр. 296.]: d в gospodь происходит из частого употребления сложения gos-podь в обратном порядке: *pod-gost-, русск. погост (?). Наиболее серьезно объяснение В. Венгляжа, слабым местом которого, правда, является отсутствие достоверных аналогий озвончения глухого согласного перед окончанием винительного падежа единственного числа.
Р. Мух[1352 - R. Much. Der germanische Himmelsgott. — «Abhandlungen zur germanischen Philologie. Festgabe für Richard Heinzel». Halle, 1898, стр. 213–214.] стремился объяснить d иным путем, предполагая заимствование из германского, где −d- (из и.-е. t) закономерно, ср. готск. brup-fadi- ‘жених’, hunda-fadi- ‘сотник’. Но для этого нужно было принять готск. *gas(ti)fadi- которое ни готскому, ни остальным германским языкам неизвестно. Греч. δεσπότης, санскр. jās-pati- слав. gospodь в своей первой части совершенно различны в материальном отношении[1353 - H. Pedersen. Die Gutturale im Albanischen. — KZ, Bd. 36, стр. 32.]. Слав. gospodь, которое нас здесь главным образом интересует, объясняют обычно из *gostь-podь как сокращение в речи[1354 - См. Е. Fraenkel. Lituanica. — KZ, Bd. 50, 1922, стр. 215 и след.; его же. Zur Verstümmelung bzw. Unterdrückung funktionsschwacher oder funktionsarmer Elemente in den baltoslavischen Sprachen. — IF, Bd. 41, 1923, стр. 401–402; его же. Morphologisches und Etymologisches. — «Lingua Posnaniensis», t. IV, 1953, стр. 101. О мерной части сложения см. также Г. А. Ильинский. Праславянская грамматика, стр. 305.]. Кроме Э. Френкеля, особенно последовательно проводившего эту точку зрения, объясняет из *gostь-podь, правда, через «дистантную» диссимиляцию, славянское слово В. Махек[1355 - См. V. Machek. Etymologies slaves, стр. 97–98.]. Таким образом, лингвисты отказываются от старого объяснения А. Мейе[1356 - A. Meillet, — MSL, t. 10, стр. 139.], принимаемого на веру А. Преображенским[1357 - А. Преображенский, т. I, стр. 151.]: из *gio/es-, которое объединяет санскр. jas-, греч. δεσ. Согласен с точкой зрения Э. Френкеля и В. Махека также Фр. Славский[1358 - Fr. Slawski, стр. 326; ср. еще Holub — Kopecny, стр. 129.]. Обстоятельное объяснение происхождения d в слав. gospodь предложил Э. Френкель[1359 - Е. Fraenkel. Slavisch gospodь, lit viespats, preuß. waispattin und Zubehör. — ZfslPh, Bd. 20, 1948, стр. 51–89.]. Он отклоняет существующие объяснения, видя в наличии d славянское новшество, возникшее под влиянием созвучной, употребляющейся рядом формы слав.svobodь. Греч. δεσπόζειν, по мнению Э. Френкеля, не может быть объяснено как местное аналогическое изменение из *δεσπόσσειν. Принимаемое другими происхождение d из смешанной согласной парадигмы склонения *pot-/*pod- он обходит. Итак, основное значение Э. Френкель придает влиянию svobodь ‘свободный’ на gospodь, которые он как слова, близкие по значению, противопоставляет ст.-слав. рабъ. Возможности влияния обоснованы им недостаточно, факты и примеры отсутствуют, да и сама близость упомянутых двух слов не очевидна. Ст.-слав. свободь ‘свободный’—результат позднего переразложения слав. собир. svob-oda (см. выше). Поэтому изложенные Э. Френкелем попутно соображения, согласно которым, svobodь: s(v)obь = φυγάς, φυγάδος: φυγή, а латышск. svabads ‘schlaff, müde, los, ungebunden’ исконно родственно с svobodь, не могут не вызвать возражений.
В сложении литовск. viespats (*ueiks-pot-, ср. готск. weihs ‘κώμη, άγρός’) Э. Френкель видит старый синоним слав. *gostь-podь, ср. значения современных литовск. viesis (диал.), латышск. viesis ‘гость’. Термин *gostьpodь сначала использовался как обращение чужеземцев к главе рода, а потом был обобщен как обращения самих членов рода к главе[1360 - Ср. V. Machek. Etymologies slaves, стр. 97–98.]. При всей допустимости этих объяснений нужно согласиться, что в истории слав. gospodь еще очень много неясного как в развитии значения, так и в развитии фонетической формы. Таким образом, направление семантического развития и.-е. *pot- следующее: первичность местоименного значения, включение в отдельных языках в термины родства, образование целого ряда вторичных сложений с конкретными функциями, одним из которых является слав. gospodь[1361 - Старые объяснения см. А. Рiсtet. Les origines indo-européennes, t. II, стр. 64; J. Schmidt. Zwei arische a-Laute und die Palatalen. — KZ, Bd. 25, 1879. стр. 16, 145, который предвосхищает уже упоминавшееся объяснение А. Мейе: О. Richter. Griech. δεσπότης. — KZ. Bd. 36, 1898, стр. III и след.*ge/
S-poda- ‘невольница’, ср. авест. jahika- ‘die Dirne’ и греч. πέδη ‘окопы’; J. Loewenthal. Etymologische Parerga. «Beiträge», Bd. 49, 1924–1925, стр. 423; *ghostipədi-s ‘der Gäste het’: ст.-слав. попадж, др.-в.-нем. fazzon «хватать»; Ф. Е. Корш. — «Известия Академии наук», 1907, стр. 755–768: gospodarь < перс. gospanddar и др. Цит. по кн.: А. Преображенский, т. I. стр. 151.]. Женская форма от и.-е. *pot- образовывалась присоединением к согласной основе суффикса *-n-iā-[1362 - Ср. A. Meillet. Essai de chronologie des langues indoeuropéennes, стр. 22.]. Значение *pot-niā, *potnī обнаруживает явную зависимость от вторичных мужских значений и.
-е. *pot-, реализованных большей частью в сложениях δεσπότης, jāspati-, dampati-, gospodь, viespats ‘хозяин, господин’ и т. д. (ср. выше), следовательно, засвидетельствованное значение *potniā: греч. πότνια ‘госпожа, владычица’, др.-инд. patnī, также вторично, ср. сложение др. — литовск. vies-patni, греч. δεα-ποινα. Славянская форма, продолжающая древнюю женскую форму на −ni, а именно — *gospodyńi, польск. gospodyni ‘хозяйка’, претерпела целый ряд дополнительных фонетических изменений, влияний и выравниваний. Непосредственно *potnī, литовск. −patni дало бы слав. *(gos)podni >*gosponi, после чего могло наступить выравнивание > gospodyńi — по мужск. gospodь с заметным влиянием старых −у-основ: svekry. и др.[1363 - J. Zubaty. Zu den slavischen Femininbildungen auf-yni, стр. 355–365; E. Hermann. Entstehung der slavischen Substantiva auf −yni. — ZfslPh, Bd. 12, 1935, стр. 119, 120; J. J. Mikkola. Urslavische Grammatik, T. II. Heidelberg, 1942, стр. 194.] Так возник славянский формант −yni. Из балтийских языков сопоставлять как генетически родственные допустимо только конкретные образования *(gos)podni и (vies)patni с суффиксом −ni. Уже gospodyńi является чисто славянским новообразованием, поэтому приравнивать слав. −yńi к литовск. −une[1364 - Как это делают Ф. Шпехт (F. Sресht. Die Flexion der n-Stämme im Baltisch — Slavischen und Verwandtes. — KZ, Bd. 59, 1932, стр. 222–223), В. Порциг (W. Porzig. Die Gliederung des indogermanischen Sprachgebiets, Heidelberg, 1954, стр. 182 и след.).], очевидно, нет смысла. Некоторые исследователи считают возможным заимствование суффикса −yńi из германского[1365 - A. Vaillant. — RÉS, t. 24, стр. 181–184; A. Bajec. Besedotvorje slovenskega jezika, I. Ljubljana, 1950, стр. 47.].
Еще более поздним образованием женского рода от gospodь является производное с суффиксом −ja *gospodja: русск. госпожа[1366 - V. Machek. Etymologies slaves, стр. 97–98; Fr. Slawski, стр. 325.]. Оригинальным славянским образованием от gospodь является первоначально собирательное gospoda: русск. господá, сербск. госпóда[1367 - A. Meillet. Études, стр. 251; J. Lоhmann. Das Kollektivum im Slavischen. — KZ, Bd. 58, 1930, стр. 206.], ср. другие старые славянские собирательные на −a: svoboda, jagoda. Древнее место ударения сохранил русский язык: господá. Последнее слово в самом русском осмыслено как форма множественного числа, поскольку именно в русском формы на а получили характерное развитие во множественном числе от имени мужского рода. Значение места — польск. gospoda и др. ‘корчма, трактир’ — развилось у слова позже и не во всех славянских языках[1368 - Fr. Slawski, стр. 324.]. К слав. gospodь относят также еще слав. panъ, panьji, известные, собственно, только в западнославянских языках (ср.польск. pan, pani, чешск. pan, pani ‘господин, госпожа’), но, вероятно, сохраненные этими языками в числе многих других лексических архаизмов со времен славянской общности. С поздним тюркским заимствованием zupan, как отмечал еще А. Брюкнер[1369 - A. Brückner. Etymologische Glossen. — KZ, Bd. 43, 1909–1910, стр. 324.], эти слова не имеют ничего общего. В. Махеком были предприняты в общем интересные попытки определения для слав. panъ, panьji собственной индоевропейской этимологии[1370 - Ср. также Holub — Kopecny, стр. 263.]. В. Махек в своей этимологии исходит из слав. panьji, объясняемого как продолжение индоевропейского *potnī, *potnia. Фонетическая сторона очень правдоподобна, но при этом необходимо принять удлинение vrddhi в славянском, не вполне ясное в функциональном отношении (иначе и.-е. *potnī > слав. *ponьji, вместо panьji). Так устанавливается этимологическая связь этой формы с и.-е. pot-[1371 - V. Масhek. Etymologies slaves, стр. 98–100.], причем мужская форма *panъ этимологически вторична, образована от описанной женской и играла в западно-славянских языках роль вытесненного в этой функции слав. gospodь.
Эти предполагаемые производные от и.-е. *pot- в славянском интересны тем, что они, видимо, образованы помимо славянского сложения с тем же *pot-: gospodь и древнéе этого сложения. Различные этимологические данные позволяют предположить, что славянский язык в древности знал и.-е. *pot-, *poti- как чистую основу в одном из ее вторичных индоевропейских значений: ‘муж, супруг’. На этом основывается изложенная этимология слав. panьji — ni-производного от *pot- со значениями ‘госпожа’ (‘жена’), что позволяет думать о существовании в древнейшем славянском парного мужского *potь ‘муж, супруг’, забытого затем в силу неблагоприятных условий существования такой формы в славянском. Таким образом, в древнейшем славянском языке обнаруживается положение, достоверно известное для литовского: pats ‘сам’, ‘муж’, pati ‘сама’, ‘жена’, архаические формы, не знающие вне сложения viespats значения ‘господин’. Существование слав. *potь ‘муж’ подтверждает известное слав. potьbega ‘разведенная, отпущенная, прогнанная жена’: ст.-слав., др.-русск. подъпѢега ‘άπολελυμένη’, также потъпѢега, подъбѢега, др. — польск. pocbiega, чешск. podbeha, — слово, очевидно, содержащее в первой своей части *potь, ср. значения ‘отпущенная, разведенная жена’ в памятниках. Затемняющие структуру слова колебания в написаниях не удивительны, а лишь свидетельствуют о древней этимологической неясности слова ввиду ранней утраты слав. *potь и распространения *тоzь в соответствующем значении. Тем не менее неясности касаются больше этимологии второй, видимо, отглагольной части: −пѢга, −бѢга. Первая часть представляет всегда potь, поть, иногда озвонченное перед b: podь. Значение ‘разведенная, убежавшая жена’ не предполагает какого-то развода в современном смысле[1372 - А.Мейе сомневается в возможности толковать слово, указывая на неясность его частей (Études, стр. 247). Так же — А. Преображенский, т, II, стр. 88. Отлично от других — A. Brückner. Wzory etymologii i krytyki zrodlowej, II. — «Slavia», roc. 5, 1927, стр. 432. Специально об этом слове см. Р. Ф. Брандт. Дополнительные замечания к Разбору этимологического словаря Миклошича. — РФВ, т. XXIII, 1890, стр. 304–305. Подробную литературу см. М. Vasmer, Bd. II, стр. 385.]. Таким образом, славянскому был известен переход и.-е. *pot- в имена родства, о примерах которого в других индоевропейских языках — санскр. pati-, греч. πόσις ‘супруг’ говорит Б. Дельбрюк[1373 - В. Delbrück, стр. 383.].
Трубачев - История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
