Геннадий Воля

По некоторым данным, которые нуждаются в дополнительных уточнениях, «к началу ХХ века в 5 вилайетах (провинциях) насчитывалось до 15 осетинских селений, в среднем по 50 дворов в каждом. Если в среднем двор считать из 6 человек, то общее количество осетин тогда в Турции примерно составляло 4,5 тыс. человек»36 36 Тотоев М.С. К истории дореформенной Северной Осетии… с.89. Так, например, группа переселенцев в 1872 г., в Константинополе, подала прошение русскому консулу Н.П. Игнатьеву: «Вот уже почти 8 лет как наши беи (господин в султанской Турции. – Авт.) нас держат в состоянии невообразимого рабства, совершая тысячу жестокостей… Днем и ночью мы и наши семьи подвергаемся варварскому обращению беев. Мы лишены свободы, семьи, имущества… Признавая всю тяжесть совершенной ошибки, мы, нижеподписавшиеся, от имени 8500 семейств просим вас… испросить разрешение вернуться на родину… за что мы готовы почти на всякие жертвы»40. Однако Александр II на прошение наложил резолюцию: «О возвращении и речи быть не может».

Первое переселение части мусульман-осетин произошло в 1859 году. Из Осетии уехали в Турцию Абисаловы, Тугановы, Кубатиевы и другие феодалы вместе с подвластными крестьянами. Главой этой партии переселенцев был дигорский феодал Абисалов.17 Второе переселение осетинских махаджиров произошло в 1860 г. Организаторами и вдохновителями этого переселения были дигорские и куртатинские феодалы – Тугановы и Ахмет Цаликов (родственник вышеуказанного Ах.Т. Цаликова). Следует подчеркнуть, что генерал-фельдмаршал князь А.И. Барятинский весной 1860 г. направил генерала М.Т. Лорис-Меликова в Константинополь для того, чтобы ускорить решение вопроса кавказских переселенцев, «устранить затруднения» со стороны Турции. М.Т. Лорис-Меликов, как всегда, отлично справился с заданием, добившись согласия турецкого правительства принять в пределы империи 3000 семейств кавказских горцев.21 Заметим, что в Петербурге добивались того, чтобы турецкие власти выделяли кавказским переселенцам в Турции такие районы (вилайеты), которые находились далеко от границ России. Иное решение вопроса кавказских переселенцев в Петербурге расценивали как отсутствие дружелюбия со стороны Порты. Однако разочаровавшись в «милостях» Турции, испытав большие трудности, многие кавказские махаджиры, вернулись обратно на родину. Вернулась на родину и семья Дудара Канукова с малолетним Иналом. Вместе с семьей Д. Канукова вернулись на родину 90 семей23 махаджиров. Общий настрой разочарования в идее переселения высказал один из махаджиров полковнику Беллику: «Не пойдем мы в Турцию и не пустим тех, кто собирается туда; в Турции ждет нас смерть, ждет она и здесь нас, но здесь она приятней, потому что здесь наша родина и здесь лежат наши отцы».24 И действительно, для переселенцев единоверная Турция оказалась не «меньшим злом», как они раньше думали, а настоящим «кладбищем для народов».25 Переселение в Турцию, особенно для беднейшей части махаджиров, фактически оказалось еще более губительным, чем их покорение огнем и мечом у себя на родине.26 23 Тотоев М.С. Указ.соч., с.84. 24 Переселение горцев в Турцию (составитель Г.А. Дзагуров)…, с.60. 25 Чихачев П.А. Великие державы и Восточный вопрос. М., 1970, с.4. Новое, третье по счету, переселение из Осетии и в целом с Северного Кавказа в Турцию последовало в 1865 г. Тогда выселилось до 5 тыс. семейств30. Руководителем переселения стал, как подчеркивалось выше, генерал Мусса Кундухов, получивший различные, чаще всего негативные характеристики в историографии махаджирского движения. В 1864 г. «он выезжал в Турцию, чтобы уговорить турецкое правительство принять в свои пределы новых переселенцев, был принят министром иностранных дел Али-Паша, который оказал ему, как своему агенту, «ласковый и очень вежливый прием».31 М. Кундухов «надеялся увести из Осетии», по разрешению начальства, не менее 100 семейств, но ему удалось сагитировать только 45 семейств, или около 350 человек32. До этого в 1859-1860 гг. в Турцию переселилось около 3 тыс. человек33 из Владикавказского округа. А весной 1861 г. получили разрешение на переселение в Турцию 150 семейств мусульман-осетин из Тагаурии.34 Следует подчеркнуть, что «организованное переселение» горцев Терской области в 1865 г. было рассчитано примерно на три года. Однако оно в том же 1865 г. было приостановлено из-за отказа Порты принимать новую партию махаджиров35.яжелейших испытаниях, выпавших на долю кавказских махаджиров.

Инициаторами переселения осетин-мусульман в Турцию в Осетии стали помещики Абисаловы, Тугановы, Кануковы, Кубатиевы, Кундуховы, Мамсуровы, Есеновы, Цаликовы и другие представители высшего сословия. Профессор М.С. Тотоев, исследовавший этот вопрос, писал: «Недовольная часть горского мусульманского населения (политикой царизма на Кавказе. – Авт.) была главным объектом для турецких агентов в их враждебной деятельности и провокационной агитации по организации переселения в Турцию». Часть горских феодалов, переселяясь в Турцию, мечтала сохранить свое привилегированное положение, свои права на крестьян. В этой связи за-служивает внимания мнение исследователя XIX века Ад.П. Берже, который подчеркивал: «Предвидя неизбежность подчинения русской власти, наиболее зажиточные и предусмотрительные из горцев начали вывозить свои семейства в Турцию, продавая на месте, с выгодою, свое имущество. Впоследствии к политическим и нравственным стимулам выселения… присоединились причины экономические. Они выразились в том, что более почетные и влиятельные из горцев после освобождения крестьян в России, боясь с принятием нашего подданства лишиться своих подвластных, стали уходить в Турцию, увлекая за собою массу… Эти именно лица и должны считаться инициаторами выселения. Влияние их на народ было неотразимо…»12 Заметим, что точку зрения Ад.П. Берже разделяли другие очевидцы и специалисты. Так, например, А. Лилов подчеркивал, что «горским старшинам» и «богатым людям… не хотелось расставаться с большим числом рабов, и они надеялись с тою же дикою свободой, как в горах, расположиться в Турции»13. Горским феодалам, в том числе и осетинским, опасавшимся крестьянской реформы в России и, как ее следствия, лишения их даровой рабочей силы, царское правительство предоставило право брать с собой в Турцию огромное количество крестьян, многие из которых не желали покидать свою родину. Царский генерал, осетинский алдар (помещик) из Тагаурского ущелья Мусса Кундухов писал начальнику Терской области генералу М.Т. Лорис-Меликову, что «придется, быть может, для первоначального возбуждения переселения прибегнуть к негласному вознаграждению трех или четырех личностей, наиболее популярных в населении»14. Данное предложение М. Кундухова свидетельствует о том, что высшие военные и гражданские чины в администрации Кавказа делали все возможное для того, чтобы горцы- мусульмане переселялись в Турцию. У М. Кундухова были большие планы в реализации махаджирского движения. Во-первых, он рассчитывал «на успех переселения», причем, в первой партии должны были переселиться «не менее 3 тысяч семейств». Во-вторых, после первой партии переселенцев генерал М.Кундухов должен был «получить увольнение от службы» и уехать в Турцию, но с условием, что «взамен отведенных ему в Осетии 2800 десятин земли и построенного на ней большого каменного дома ему выдано будет от казны 45 тыс. рублей»15. В-третьих, планы М. Кундухова привлекали наместника Кавказа, и он изъявил свое согласие с ними, но в отношении Кундухова была сделана существенная поправка, которая обязывала царского генерала вместе со своим переселением организовать «уход не менее 5 тыс. семейств чеченцев и карабулаков (близкородственный чеченцам и ингушам вайнахский народ, переселившийся почти полностью из Северного Кавказа в Турцию. – Авт.)»

"Правительство султанской Турции возлагало большие надежды на переселенцев из Кавказа «для сплочения своей распадающейся империи».8 Кроме того, Порта намеревалась использовать воинственных кавказских мусульман на территории Турецкой империи в борьбе против христианских народов, например, армян. Национальные меньшинства, оказавшиеся по различным объективным и субъективным причинам в составе «единой» Турецкой империи вели борьбу за национальное освобождение. Это, конечно же, беспокоило Порту, которая делала все необходимое для подавления национально- освободительного движения нетурецких народов. Махаджиры, по замыслу Порты, должны были стать ударной силой в борьбе против угнетенных народов Турецкой империи. Наконец, правительство султанской Турции желало продемонстрировать, что оно является покровителем всех мусульман, в том числе и российских, которых у себя на родине притесняют русские «христианские власти»." 8 Одесский вестник, 1877, 29 июня, №140; Дзидзария Г.А. Указ.соч., с.201. Следует подчеркнуть, что многие махаджиры, в том числе и осетины, переселились в Турцию под давлением своих влиятельных родственников, особенно из числа мусульманского духовенства и социальных верхов (алдаров, баделят), которые были заинтересованы в том, чтобы вместе с ними покинули родину как можно больше соотечественников. Активность турецких эмиссаров и различных «доброжелателей» также сбивала с толку определенную часть кавказских махаджиров. В этом отношении интересным представляется мнение А.П. Берже, который еще в 1882 г. писал, что горцы покорились бы русским властям, «несмотря на привычку к полнейшей свободе и своеволию, если бы их не сбивала с толку европейская и турецкая дипломатия. Им столько веков внушали, что могущественный султан, верховный представитель ислама, никогда не оставит их своею помощью, а европейские державы, в своих интересах, не могут допустить Россию овладеть Кавказом, что такое убеждение не в силах была поколебать самая очевидность фактов. Горцы видели невозможность противостоять русским, но свято верили в близость внешней помощи».9 Берже Ад.П. Выселение горцев с Кавказа // Русская старина. Т.XXXIII, 1882, февраль. с.342; Дзидзария Г.А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия (второе дополненное издание). Сухуми, 1982, с.200. Многочисленные агенты Турции на Кавказе, в том числе и в Осетии, распространяли слухи о том, что Александр II заключил с Портой «секретный договор», по которому мусульманскому населению Кавказа разрешается свободное переселение в Турцию, где им отводятся плодородные земли и даже выдаются большие деньги для обустройства. Заметим, что представители Кавказской администрации иногда сами способствовали распространению среди населения таких прокламаций и слухов. Так, например, один из наиболее влиятельных государственных деятелей на Кавказе, командующий войсками Терской области М.Т. Лорис-Меликов 18 июля 1864 г. писал генералу А.П. Карцову: «Граф Евдокимов передал мне перевод прокламаций турецкого эмиссара, приглашающего горцев в Турцию. Содержанием своим прокламация эта подходит близко к экземпляру, доставленному мной вашему превосходительству в бытность мою в Коджорах. Хотя и трудно ожидать, чтобы можно было возбудить охоту к переселению в добрых наших чеченцах собственно одной этой прокламацией, но все-таки не мешало бы прислать мне несколько экземпляров для распространения в населении»10. Цит. по: Переселение горцев в Турцию (составитель Г.А. Дзагуров). Ростов-на-Дону, 1925, с.19.

Ещё одним критиком переселения осетин стал известный осетинский писатель Инал Кануков — переселенец, вернувшийся в раннем возрасте вместе с родителями в Осетию. В своём очерке «Горцы-переселенцы» он писал: «Но знают ли они, куда они стремятся? Нет, не знают. Они знают только, что существует где-то в мире страна, называемая Стамбулом… они стремятся туда так безотчетно, потому что обольщены ложными слухами, что им там будет хорошо и лучше даже, чем на старой родине. Но, увы! Какое разочарование постигло этих поистине несчастных переселенцев, и сколько раз слышались слова проклятий на головы тех, которые их увлекли, когда трудность дороги и действительность предстали им воочию и раскрыли им глаза, и тогда-то, забыв недавние розовые мечты, они поняли, что обмануты, что они сделались жертвами своего легковерия, поддавшись лживым словам тех глупцов, которые уверяли их, что там будет лучше. И вот они, по милости этих глупцов-фанатиков, теперь гибнут».[4] Валерий Дзидзоев // История и судьба кавказских переселенцев в Турцию (50-е–70-е годы XIX в.) htthttp://www.darial-online.ru/2008_1/dzidzoev.shtmlp://www.darial-online.ru/2008_1/dzidzoev.shtml "Турция, призывая кавказских горцев переселиться в османские владения, конечно же, преследовала свои корыстные цели. Она стремилась колонизовать огромными потоками махаджиров пустые и малозаселенные провинции Турции. Кроме того, переселенцы в Турции становились дешевой и востребованной рабочей силой. Порта намеревалась использовать часть переселенцев-мужчин, расселив их на военно-стратегических пунктах в качестве ударной боевой силы в возможной войне с Россией (так и случилось в русско-турецкой войне 1877-1878 гг., когда турецкой кавалерией командовал бывший генерал российской армии Мусса Кундухов, Мусса-Паша5, который, надо полагать, был не единственным кавказским махаджиром в османской армии). В сентябре 1864 г. был издан приказ султана о сформировании из переселенцев воинских частей.6 30 июня 1864 г. русское консульство сообщало начальнику Главного штаба Кавказской армии: «До 3000 черкесов (горцев-переселенцев разных национальностей. – Авт.) уже поступили волонтерами в турецкую армию… Порта надеется, что можно будет увеличить это число до 12000 и в том же размере уменьшить рекрутский набор. Турки с целью набора в армию горцев запретили продажу мужчин черкесского (все кавказские переселенцы в Турции получили название «черкесы». – Авт.) происхождения».7" 6 Тотоев М.С. К истории дореволюционной Северной Осетии. Орджоникидзе, 1955, с.81. 7 Там же. - Ой, как интересно: - османы адыгами торговали ещё в 19 веке! и запрет ввели ок. 1864 года! - число переселенцев и вступивших в армию османскую исчислялось тысячами, а не десятками и не сотен тысяч! - все кавказские переселенцы получили от осман-турок название "черкесы" только в 19 веке! Я бы даже предположил, что по аналогии с рускими черкасами - казаками, османы тех воинов кавказских назвали черкесы, как род войска особый, это воинское название, а не название народа!

В Осетинских этюдах Миллер https://runivers.ru/bookreader/book10425/#page/4/mode/1up приводит следующие факты стр. 13 (17) IX Продукт нового более художественного творчества. Песня сложена по поводу выселения осетин (магометан) вместе с чеченцами в Турцию в 1865 году. Во главе выселения, как известно, стоял осетин, бывший генерал русской службы Муса Кундухов. Всех выселилось около 22000 человек большей частью чеченцев. Между осетинами Кундухов увлёк за собой несколько семейств своих родственников и родичей. - это была не насильная высылка, но добровольное выселение не абсолютно всех мусульман, но только тех, кто хотел уехать в Турцию! - во главе выселения стоял(и) осетин(ы)! - Всего около 22000 человек! не 30000 и не 300000 и не 1000000! Инфо из вики: Муса Алхасович (Мусса Алхастович) Кундухов (осет. Къуындыхаты Алхасты фырт Муссæ; весна 1818, Тагаурия — 1889, Эрзерум) — российский генерал-майор, турецкий дивизионный генерал. В 12 лет был взят аманатом в Петербург, где в 1836 году окончил Павловское военное училище. Во время Крымской войны Кундухов в чине подполковника руководит организацией горского конного ополчения, с которым участвует в операциях против турок в Закавказье. 9 сентября 1853 года подполковник Кундухов был награждён Золотой саблей с надписью «За храбрость»[1]. Производится в полковники. К концу 1850-х годов являлся начальником Военно-Осетинского, а затем также и Чеченского округа Терской области. В 1860 году произведён в генерал-майоры. 26 ноября того же года за 25-летнюю службу в офицерских чинах удостоен ордена Святого Георгия IV класса[2] Кавалер орденов Святого Владимира 4-й степени с бантом (1841), Святого Станислава 2-й степени (1842), Святой Анны 2-й степени с императорской короной (1851), Святого Владимира 3-й степени (1858), Святого Станислава 1-й степени (1861), Святой Анны 1-й степени (1861), Рыцарского креста Австрийского ордена Леопольда. Предлагает руководству проект по переселению (мухаджирству) части осетин-мусульман, чеченцев Малой Чечни и карабулаков в Османскую империю, и, неожиданно для многих, возглавляет его. В начале марта 1865 года с пятитысячной партией горцев Кундухов направляется сухопутным путём через Военно-грузинскую дорогу и Грузию в направлении к Карсу, к которому прибывает 22 июня. Вместе с ним в Турцию направляются сыновья Асламбек и Бекирбей (будущий министр иностранных дел Турции), братья Афако и Казбулат. Принимает турецкое подданство. Получает титул паши, должность дивизионного генерала. Во время русско-турецкой войны 1877—1878 годов командовал крупным турецким кавалерийским отрядом численностью до 4-х тысяч всадников. В ночном бою с 17 на 18 мая 1877 года у селения Бегли-Ахмет, восточнее Карса, отряд Кундухова был разгромлен 2-м дивизионом Нижегородского драгунского полка под командованием майора Керим-бека Новрузова. Последние годы Муса Кундухов живёт в Эрзеруме, где сначала командует местным гарнизоном, а потом выходит в отставку. Похоронен на территории эрзерумской мечети Харманли. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%83%D0%BD%D0%B4%D1%83%D1%85%D0%BE%D0%B2,_%D0%9C%D1%83%D1%81%D0%B0_%D0%90%D0%BB%D1%85%D0%B0%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Осетины начали переселяться в Турцию в конце 50-х годов XIX века. Организатором первого переселения 1859 г. стал дигорский феодал Абисалов. Вместе с ним выехали и другие феодалы вместе с подвластными крестьянами. Примечательно, что стимулирующим к переселению фактором здесь явились родовые отношения (то есть уезжал один родственник — за ним ехала другая родня).[2] В 1860 году дигорские и куртатинские феодалы (алдары Тугановы и Ахмет Цаликов) организовали очередное переселение (выехало две тысячи осетин). Однако многие вернулись, так как не увидели обещанного Турцией «рая на земле». Кое-кто погиб по пути в Османскую империю. Отмена крепостного права в 1861 году косвенным образом стимулировала переселение. Сословное деление было развито в Дигории и Тагаурии, как и позиции ислама. В отличие от дигорцев и тагаурцев, в Куртатии и Алагире сохранялась родовая демократия и христианство. Таким образом, дигорским баделятам и тагаурам, которые имели в своем распоряжении крепостных и рабов, было что терять.[3] В 1865 году состоялось третье переселение под руководством генерала Мусы Кундухова. Численность осетин, которые отправились вместе с Кундуховым, колеблется от ста человек до нескольких сотен. Осетины, вернувшиеся в 1860 году в Осетию, пытались отговорить своих соотечественников ехать в Турцию. Поэтому туда был направлен Гуцыр Шанаев, чтобы на месте посмотреть на жизнь переселенцев и убедиться так ли там хорошо на самом деле, как это рисует Кундухов. В своём письме из Турции Шанаев предостерегал осетин от переселения, призывая их не верить ложным обещаниям. Шанаеву удалось многократно уменьшить число желающих выселиться вместе с Кундуховым. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D1%81%D0%B5%D1%82%D0%B8%D0%BD%D1%8B_%D0%B2_%D0%A2%D1%83%D1%80%D1%86%D0%B8%D0%B8#cite_note-4

Мы выехали, когда молитвенный дом еще не сгорел, но кругом пылали постройки. Все церковное имущество, документы, два Антиминса, Святые Дары и прочее осталось в молитвенном доме и погибло от огня. все брички переполнены народом, которого было более 500 человек. Давка была невозможная. Никому не хотелось остаться и попасть в киргизские руки. С большим трудом мне и псаломщику пришлось поместить свои семейства. Свои же лошади были под казаками. Убрались в 5-10 минут и, охраняемые казаками, выехали из селения. Всю ночь ехали без нападения, а утром нас встретила на станции Ново-Дмитриевской масса киргиз, которые залпами стреляли в нас. Залпами отбивались казаки, а мы с обозом бежали впереди, укрываясь в камнях от выстрелов, дабы скорей пройти это опасное место. В этом нападении мы потеряли несколько человек крестьян и одного солдата. Киргизы долго преследовали нас. Все время нашей езды по Боамскому ущелью то спереди, то сзади нападали на нас шайки киргиз, которых отбивали казаки. За все это время ни лошади, ни люди ничего не ели, а питались одной водой. Приехали к мосту через реку Чу, называемому интендантским. Мост сожжен. Пришлось переправляться через реку верхом на лошадях по пояс в воде. Потрудились над переправой народа казаки и солдаты, которые всех перевезли. Некоторые решились поехать через воду на бричках и большинство бричек вода опрокинула, люди потонули. Утонуло человек семь. По пути почтовые станции, караван-сараи все ограблены или сожжены; жители или убежали, или убиты. Ни души русской нигде не встречалось. Полный разгром везде. По дороге валяются брички, разбитые мешки семян, шерсти и прочее. На выезде из щелей нас опять встретила большая партия киргиз. Открыли по нам учащенную стрельбу. Наши отстреливались, делая перебежку, и тем скорее выводили нас на простор. В этом сражении у нас убито 7 лошадей, из которых две лошади священника, одна псаломщика, а остальные казачьи. Из 58 бричек, выехавших из Столыпина, приехали в старый Токмак только 8 бричек. Остальные или были потоплены в реке Чу при переправке, или брошены на дороге ввиду усталости лошадей. Взрослые бежали пешком, а дети ехали. Обувь на людях почти вся по камням побилась, - поэтому бежали босые. У многих лилась кровь из ног и многие от боли плакали. Поселились в старом Токмаке совместно с жителями селений Быстрицкого, Орловского и Белопикетского, которые жили в караван-сарае, оставив свои жилища.

10 августа, лишь только рассвело, киргизы возобновили атаку и быстро окружили нас и горевшее селение. Часов в 8 утра на киргиз в тыл напали 7 казаков, оставшиеся караулить трупы почтово-содержателя Кумбель-Атинской станицы Баженова с его сыном, казненных киргизами. Киргизы атаковали казаков. Наши солдаты и два казака выручили этих казаков, которые привезли изрезанную жену Баженова с детьми и на время рассеяли толпы киргиз, окружавших и стрелявших в нас. В этой схватке убит старший унтер-офицер Линник. Киргизы не остановились, а быстро стали собираться и наступать на нас. Часов в 11 утра на киргиз напали казаки под командой прапорщика Букина, пришедшие нам на выручку из Нарына. Помощь себе из Нарына мы вызвали по телеграфу, благодаря тому, что 9-го утром случайно в селении оказался механик Дзюбенко, у которого был с собой карманный аппарат. Посредством этого аппарата, со столба, механик передал телеграмму о нашем критическом положении в Нарын атбашинскому участковому начальнику Хахалеву, который сам прибыл с казаками выручать нас. С ним прибыли два судьи из Нарына, товарищ прокурора Комаринец и почтовый надсмотрщик. Ударив в атаку в тыл киргизам, они рассеяли их и выехали на нашу временную крепость, из которой мы защищались. Киргизы же толпами ездили и грабили оставшееся имущество крестьян. 11 августа киргизы опять кругом облепили нас. Казаки, солдаты и крестьяне в окопах, каждый на своем месте, готовились принять атаку киргиз. Последние не замедлили броситься на нас. В эту минуту был настоящий ад: киргизы лезут к нам, стреляют и кричат во все горло «ур», «ур» - значит «бей». Залпами наши казаки отбивали их. Падали кучами убитые киргизы, падали и русские и, несмотря на это, лезли обезумевшие киргизы через трупы своих, желая уничтожить русских. Такое горячее сражение продолжалось до вечера, а вечером киргизы зажгли базар, который был еще целым. Зажгли все лавки, которыми был окружен наш двор, т. е. временная крепость. Мы и гарнизон наш оказались в огне. Дым, смрад стал душить каждого из нас. Женщины и дети все плачут. Каждая мать обняла своих детей и горько над ними плакала. Многие просили у меня прощения грехов, как у своего пастыря, а иные подходят и просят благословения мужественно умереть. Несколько человек незаметно пробили стену крепости со стороны Нарына и с криком «ура» бросились в атаку. Поднялась ужасная стрельбы, и киргизы, вероятно подумали, что это еще пришли на помощь нам из Нарына казаки, бросились бежать. В атаку бросились с казаками и некоторые крестьяне. Очевидцы и участники этой атаки говорят, что трупами убитых киргиз были усеяны все улицы базара. Отбив киргиз от места нашей крепости, военное начальство приказало немедленно запрягать лошадей в брички и забирать только одних людей, имущества и одежды не брать, и отступать на Токмак. Ни одежды, ни харчей, - никто ничего не взял. Наш молитвенный дом стоял в стороне от селения и нашей крепости, в сартовских постройках, и из него мы взять с собой ничего не могли, так как киргизы нас отрезали от него.

«Во время набега восставших, - сообщает священник Шароватов, - население при 8-10 огнестрельных орудиях спасалось и защищалось в школьном здании, находящемся на церковной площади. В защите принимали участие мужчины и женщины, и даже подростки - дети. В таком положении жители находились 11 суток и освободились только по приходе войск. У станичников часть домов разграблены, а скот почти весь уведен. Окрестности станицы, в особенности пастбища, клевера и сено выжжены. Прилегающие к станице мельницы, пасеки и хутора разграблены и сожжены, а владельцы их частью убиты, частью уведены в плен и частью без вести пропали. Всех убитых пока насчитывается более 33-х человек, из коих 11 станичных жителей, 14 пасечников и 8 из Васильевской партии. Все погибшие погребены в братской могиле на церковной площади. Уведенных в плен и без вести пропавших около 17 человек и из этого числа большая половина женщин и детей. Также было раненых человек 60 (из которых 32 тяжело раненых) и больных приходящих ежедневно до 100-150. Как за ранеными, так и за больными с христианским самоотвержением и любовью ухаживает один лекарский помощник г. Герко, благодаря которому все и раненые, и больные остались живы, а 28 августа благополучно эвакуировались в Токмакскую больницу. Всех погибших от киргиз насчитывается 15 человек, из числа которых 11 человек убито при осаде, 4 убито за селом, 3 пропавших без вести и 2 человека уведены в плен. Всех раненых около 23 человек, в том числе тяжело раненых 12. На следующий день, т.е. 9 августа, киргизы уже подошли к селению Столыпино, Пржевальского уезда, и, по описанию священника Зимовнова, напали на жителей, работавших в поле и многих убили. Потом моментально окружили само селение. «Мы, - говорит названный священник, - с 8-ю солдатами, которые стояли в нашем селении, решили защищаться во дворе почтового отделения, как более удобном, куда старший унтер-офицер Линник приказал немедленно собраться всему населению. Люди вошли во двор, а солдаты, разделившись на две партии, залпами отбивали наступление киргиз, которые немедленно вошли в селение, угнали крестьянский скот, разграбили и с обоих концов зажгли его. До вечера мы отбивались, а вечером прибыли два казака из Нарына и с помощью наших солдат отбили атаку киргиз и не дали киргизам в первый день покончить с нами.

«Рано утром, - пишет местный настоятель Демидовский, - я услышал тревожный звон в набат и поспешил скорее бежать к зданию волостного Правления. Здесь я застал много народу, окружавшего привезенную из гор порезанную киргизами местную крестьянку Величкину, которая была еще в сознании и просила меня исповедать ее и приобщить Святых Христовых Таин, что мною и было сделано. После этого часа через два стали видны выступавшие из гор большие толпы киргиз, и к этому же времени прибыло несколько солдат, сопровождавших казенных лошадей из Пржевальска (из них три солдата были легко ранены, а одного киргизы увели в горы, раздели донага, тяжело ранили и отпустили едва живого), которые сообщили, что невдалеке от поселка на них напали киргизы, отбили и угнали лошадей в горы, а сами двигаются по направлению к поселку. Решено было оставить поселок и двигаться по направлению к Белому Пикету, дабы соединиться с тамошними людьми и дружнее отразить нападение. Все это произошло так неожиданно и произвело такую панику, что никто ничего из имущества не думал спасать, а каждый спасал свою жизнь. Я успел захватить из молитвенного дома два святых Антиминса, Святые Дары и ящик со святым Миром, а освященные сосуды и облачение церковное было оставлено. На другой день (9 августа) ехали многие крестьяне в село за хлебом и я поехал с ними забрать остальное церковное имущество, но нашел молитвенный дом ограбленным: святые иконы, кресты, хоругви валялись на земле, престол и жертвенник опрокинуты, одежда с них и священнические облачения похищены, школьный и свечной шкафы разбиты; некоторые дома ограблены. Моя квартира и все имущество также разграблены. Я с семьей нахожусь в крайне тяжелом положении, ибо в квартире, кроме немытого белья, ничего не осталось. Через 4 дня к нам прибыли крестьяне села Орловки, которые, пользуясь ночной темнотой, бежали, так как днем большие скопища киргиз окружало село и невозможно было никому прорваться. Несколько крестьян зверски убиты и некоторые тяжело и легко ранены. Скотину всю угнали киргизы в горы, а все остальное имущество орловцев пограблено, дома сожжены, в числе которых сгорел и молитвенный дом со всем церковным имуществом. После нашего отступления киргизы подожгли село Белый-Пикет, где также сгорел молитвенный дом. Оттуда мной были спасены священные сосуды и священнические облачения, а все остальное сгорело». Того же 8 августа подвергся нападению восставших киргиз, коих было до 2000 человек, приход станицы Самсоновской.

настоятель Самсоновской церкви (той же Сыр-Дарьинской области) Алексей Бызов пишет: «Узбеки и сарты Джизакского уезда 13 июля сожгли две железнодорожные станции Ломакино и Обручево. Самый вокзал в Джизаке отстояли, но население города пострадало: убит начальник уезда и пристав. Особенную панику на крестьян узбеки нагнали тем, что, не довольствуясь избиением, издеваются над женщинами, детьми, всячески уродуя их... Волнения происходят по всем городам Самаркандской, Ферганской, Сыр-Дарьинской областей, и нигде не обошлось без жертв»... С запада мятеж туземцев постепенно распространялся к востоку и в начале августа с особой силой вспыхнул около Верного. Здесь было сожжено пять почтовых станций, испорчен телеграф, уведен скот и разграблено несколько селений. Самый город Верный был поставлен в осадное положение: все городские улицы по распоряжению военного начальства, были перегорожены несколькими рядами кольев с заостренными верхушками в шахматном порядке, колья были перевиты колючей проволокой. Ведущие в город мосты были разобраны, за проволоками вырыты окопы, деревья, заграждающие горизонт были уничтожены; в соответствующих местах расставлены пушки, войска выведены на позиции, по окрестностям выведены разведчики, все мужское население города получило оружие и патроны. 7-го августа мятежники подошли к селению Пригородному (около 100 верст от Верного), убили трех женщин на поле и одного мужчину в селении. 8-го августа большие скопища киргиз показались по другую сторону Кастекского перевала и напали на село Быстрицкое.

Соорганизовав отряд под командованием помощника уездного начальника, пошли в туземный город на розыски уездного начальника полковника Рукина, полицейского пристава штабс-капитана Зотоглова, переводчика и полицейского чина, которых нашли убитыми в туземной части города, на пустынном месте, в яме, неподалеку от базара. Трупы всех четверых были привезены в покойницкую при городской больнице, а 16-го мною отпеты и погребены на Джизакском городском кладбище. В виду того, что толпы сартов весь этот день бродили вокруг города и везде была слышна стрельба и было дознано, что сарты намерены сделать нападение ночью на русский город, начальник гарнизона приказал всем жителям покинуть город и перейти из храма в крепость в казармы под защиту солдат. В 9 часов утра вокруг города появились большие скопища сартов конных и пеших, и стали было спускаться с гор в город, но их встретили залпами солдаты и жители. Завязалась перестрелка с обеих сторон, нападение было отбито, но с нашей стороны был убит один солдатик, которого и принесли ко мне в церковь. И так все время продолжалось до прибытия карательного отряда. 16 июля, с прибытием артиллерии, установили пушки и начали громить туземный город. Всем как-то вздохнулось свободнее. Всего убитых было погребено мною и отпето 31 человек, из коих: семь человек военных и восемь граждан на Джизакском кладбище и 16 человек граждан отпеты мною заочно, а преданы земле на местах убиения. Всего же убито в городе и Джизакском уезде более ста человек, которые были отпеты другими священниками. Во время беспорядков вверенная мне церковь и церковное имущество не пострадали. На братской военной могиле, которая находится в туземном городе, с памятника был сорван туземцами русский герб, который мною отыскан и водружен на место. На памятнике имеется надпись и дата: «Здесь погребены русские воины, павшие при взятии города Джизака в 1886 году 18-го октября», - а в 1916 году 13 июля, ровно через 30 лет, совершилось восстание туземцев и город Джизак пришлось снова завоевать».

Другая толпа от казарм направилась по загородом и поравнявшись с противоположной стороны в конце города с казармами военно-пленных офицеров, которых было около 10 человек, стала спускаться к ним. При военно-пленных офицерах караул был усиленный и состоял из 20 человек солдат. Подпустив на 50 шагов толпу, караул открыл по толпе залпами огонь. Толпа, не выдержав и здесь огня, повернула обратно и пошла тоже на путь железной дороги, и стала так же портить путь, повалив телеграфные столбы и порвав провода, но не все, убив несколько женщин и детей железнодорожных служащих. Но здесь толпа большего разрушения не успела сделать, благодаря маневрирующим поездам, вооруженным служащими и солдатами, а большой мост окарауливался всегда солдатами из 12 человек, которые также залпами отражали сартов. Главная цель первой и второй толпы была прервать сообщение с Джизаком, чтобы не дать возможности получить подкрепление со стороны Ташкента и Самарканда. И действительно, с Ташкентом телеграф не работал, и сообщение было прервано, а с Самаркандом, хотя с перерывами, телеграф работал, и движение поездов после небольшого исправления пути было восстановлено. Первая помощь была получена со стороны Самарканда, а именно: ночью с 13-го на 14-е пришла небольшая часть солдат, и того же, 14-го числа в 11 часов прибыла сотня казаков. Того же 14-го числа сарты тоже получили большое подкрепление со стороны Богдана из резиденции своего хана. В 9 часов утра появились новые толпы сартов в конном строю со знаменами (многие из них вооружены были ружьями, винтовками и туземными пиками, по 15-и и более тысяч человек). Но все последовательные их нападения на город с успехом отражались войсками и жителями города до прибытия карательного отряда, который прибыл 16-го июля со стороны Самарканда и Ташкента, так как путь на Ташкент был восстановлен. Всего прибыло войска более двух полков, разного рода оружия. В 9 часов утра 13-го июля ко мне прискакал верхом на лошади помощник уездного начальника подполковник Афанасьев, наскоро передав обстоятельства дела, что бунтующая толпа сартов идет на русский город. Тогда я, взяв ключи, открыл церковь, куда жители города, все перепуганные, стали стекаться. Положение было ужасное: женщины и дети плачут, волнуются, а мужчины, окружив церковь, стали вооружаться, кто чем мог. Дабы успокоить плачущих женщин и детей в храме, я предложил помолиться Господу Богу, Его Пречистой Матери и Покровителю Джизака святителю Николаю о спасении нас от грядущей опасности. Облачившись, я стал служить молебен. Все присутствующие в храме усердно и со слезами молились, картина была неописуемая - это был общий стон и рыдания. В 4 часа дня со станции Милютинской прибыл случайно воинский поезд конского запаса в количестве 60 человек нижних чинов, но без оружия, которые приведены были к церкви. Здесь их вооружили винтовками.

Как только они въехали в толпу туземцев, то сейчас же были окружены толпой и все четверо зверски убиты. Сделав начало злодеяния, банда туземцев, около 4 тысяч человек, двинулась на русский город с намерением так же расправиться и с русским населением г. Джизака. Но, пройдя немного толпа повстречалась с отрядом солдат местной караульной команды в количестве 29 человек, который следовал за уездным начальником. С неистовыми криками, вооруженная палками, кетменями, шашками, ножами, приделанными к палкам вроде пик, и другим туземным оружием, толпа стала напирать на команду, стараясь окружить ее. Не желая быть окруженными и подавленными толпой, команда дала залп по толпе и, отстреливаясь, стала отступать к казармам, расположенным в крепости между русским и сартовским городами (сарты - общее именование, в дореволюционной России, малых оседлых племен Средней Азии, служившее для отделения их от кочевых тюркоязычных племен и ираноязычных таджиков, употреблялся параллельно с термином «узбеки», ныне отдельно не выделяются, слились с узбеки - РНЛ). Возле казармы толпа почти вплотную подошла к команде. На предложения начальника караульной команды разойтись, туземцы ответили, что они не разойдутся до тех пор, пока не уничтожат солдат и русских жителей города. Тогда командой было дано несколько залпов по толпе. Толпа, не выдержав огня, или, вернее, порешив расправиться с гарнизоном и русским городом потом, когда к ним прибудет с уезда подкрепление, разделилась на две толпы. Одна направилась на вокзал, зажгла там нефтяной бак, который и послужил сигналом восстания для всего уезда. Избив несколько человек-стрелочников, туземцы попортили телеграф и местами путь, намереваясь также поджечь и станцию Джизак. Но это не удалось, благодаря находчивости служащих и своевременно принятым мерам начальником караульной команды, который успел послать на станцию несколько человек солдат, пять запасных винтовок и 200 патронов. Вооружившись винтовками и своими дробовиками, служащие и солдаты сели на паровозы и, маневрируя по путям, стреляя с паровозов по нападавшим сартам, обдавая их контрпаром, чем и спасли станцию от поджега, а женщин и детей от неминуемой резни. Видя свой неуспех на станции, толпа двинулась вдоль дороги по направлению Ташкента, разрушая и сожигая все по пути; на ближайших казармах, полуказармах и будках вырезав всех служащих, главным образом женщин и детей. К этой толпе присоединились также туземцы с ближайших кишлаков, разрушив во многих местах путь, повалив телеграфные столбы, порвав провода. Сожгли станцию Ломакино и Обручево и 18 небольших деревянных мостов. Но служащим станции Ломакино и Обручево удалось спастись на проходившем поезде, который следовал в Джизак, но от станции Джизак, подобрав служащих, поезд пошел задним ходом обратно, так как дальше путь был попорчен, горели мосты. Обратно поезду пришлось двигаться уже по горевшим мостам и пробиваться сквозь сартов, которые усиленно портили путь, желая задержать поезд. Но поезду удалось добраться до станции Черняево благополучно.

Предлагаем читателям очерк по истории Иссык-Кульского монастыря с описанием кровавого погрома, устроенного в 1916 году мусульманскими экстремистами русскому населению южного Семиречья и Средней Азии. https://ruskline.ru/analitika/2010/06/29/istoriya_kirgizskogo_myatezha_1916_goda_v_opisanii_semirechenskogo_duhovenstva ... неожиданно возникшие в августе 1916 года киргизские беспорядки, причиной которых послужила насильственная мобилизация инородцев на тыловые работы, охватили весь Пржевальский уезд и вновь в корне нарушили правильную жизнь и работу монастыря». ОТЧЕТ ПРЕОСВЯЩЕННОГО ИННОКЕНТИЯ, ЕПИСКОПА ТАШКЕНТСКОГО ТУРКЕСТАНСКОГО. Г. ВЕРНЫЙ. 1916 ГОД.[9] Минувшим летом горы и степи Туркестана видели в своих пределах повторение кровавых походов Тамерлана. Начиная с половины июля туземцы, пользуясь ослаблением русского населения, стали нападать на железную дорогу, жечь и грабить русские города и деревни, разрушать телеграф, почтовые станции, церкви, школы, убивать людей, захватывать скот и всякое имущество, оставляя после себя груды пепла и трупов. Седьмого сентября, когда в Верном были получены более или менее верные сведения из пострадавших местностей, я поспешил телеграфировать Святейшему Синоду следующее донесение: «Иссык-Кульский монастырь разграблен туземцами, семь монахов убиты, архимандрит с прочими иноками приютился в соседнем приходе. Десять приходских церквей, двадцать пять селений вокруг озера Иссык-Куль сожжены, несколько тысяч человек убито, остальные вывезены в Пржевальск. Скот уведен в горы, все имущество погибло. Войска восстанавливают помощь беженцам. Почтовое и телеграфное сообщение с Пржевальском прервано». ... настоятель градо-Джизакской церкви (Сыр-Дарьинская область) Дмитрий Морозов сообщил следующее: «Туземцы г. Джизак (город в современном Узбекистане - РНЛ) и всего Джизакского уезда в июле взбунтовались, восстание это подготовлялось, по-видимому, давно и по всему Туркестану, при участии посторонней агитации и было ускорено в Джизаке[10] призывом рабочих из туземного населения на тыловые военные работы. Впервые восстание началось в г. Джизаке в назначенный день набора рабочих, а именно 13 июля 1916 года. Туземцы, не пожелав дать рабочих, перестав повиноваться русским властям и Государственному строю, отделившись от русского государства, объявили Джизакский уезд независимым Джизакским ханством. Учредив свое правительство, избрав себе хана и министров, организовали свое войско, или, вернее, банды из туземцев, объявив священную войну и тут же убив три человека русских, возвращавшихся из соленого озера Тускана, где они лечились, и пошли войной на русский город Джизак. По пути толпа туземцев повстречалась с начальником Джизакского уезда, который в сопровождении полицейского пристава, двух туземцев - переводчика и полицейского чина, выехал в туземный город Джизак, на место возникновения бунта.

Примечание стр 231-232 (пдф 514-515) Савельева-Ростаславовича в Славянском сборнике "Не смотря на порчу имен как Римлянами так и переписчиками средних вѣков, Славянская форма названій Верхней Италии и отчасти Галлии, засвидѣтельствованная Страбоном, легко возстановляется в первобытной ясности. Отмѣтим же родственныя нам племена: в Белгической Галліи-Morini ( Поморяне), Nervii (у нас в России, Славянскія племена также извѣстны были под именем Невров, см. выше стр. 32, 33), Belovaci (Бѣловаки, сравн. подобное названіе у Чехов: Черноваки, см. выше, стр. 218); города их Esoriacum (Езеряк), Bogac (Богак) , Bratuspantium (Братуспанец или правильнѣе Брато-жпанец, ибо у Кроатовъ Span —жпан (жупан) , староста, начальник округа, сomes, отчего spanowati, начальствовать, управлять; пановать) . Въ Лугдунской Галлии находились: Boii ( Бойн), Branovices (Брановичи), Eburovici (Боровичи), Curiosalites (Куросалійцы), Veneti (Венеты) , Segisiani (Жигузяне), Turones et Andes, (Туровцы и Анды); города: Lugdunum (Луг-дун, нынѣ Ліон), Mediolanum ( Милаць), Veneti (нынѣ Ванн) , Брест, lesia (Олѣсье, ныне Ализ), Vindina sive Svindina Виндина или Свиндина), Eburobriga ( Боробрег), Melodunum ( Милодун). В Поморской Галлии или Аквитании: Convenac ( Сходники) с г. Lugdunum Convenarum, Tarbelli (Требѣлы) , Rutheni (Русь) ; города: Divoпа (Дѣвона), Avaricum (срав. наше имя Avari) после Biturigi, ныне Бурж, Vesuna (Везуна послѣ Петрогора , Периге, Limonum (Лимон) или Pictavium, ныне Поатье. В Нарбонской Галлии: Berbyces или Derbices (Дебричи) , Volcae (Božnat, Волки) , Comones (Каменцы ) Salies, Salyi, (Салійцы) , или Transalpini Ligures (За-Альпійскіе Лугари), Alobroges (Голобреги—горно-лѣсные берега; слово брегъ у нѣкоторых Славянских племен произносится иначе: у Босняковъ, Словенцевъ и Кроатовъ brig, въ Люнебурге brjik , въ Верхней Лузаціи broh, въ Нижней brog) по берегам Изары до озера Лимана ; города: Ruscinum (Руссин) наш Руссильон; Telo, иначе Telo Martius (Тѣло Марсово) ныне Тулон, Viena (Вѣна, нынѣ Віенн). Вот сколько родственных, Rhet'амъ (Словенцам) поколѣній жило в дальней Петушьей стране, Шароварной и Длинноволосой; отсюда же объясняется, каким образом в языке Кельтов очутились Славянскаго происхожденія слова: jez (езык, язык) , aba (губа), glin, klin (колѣно) , bru ( брюхо), krau (кровь), reson (разум) , son (сон) , tsil (сила) , liuni (лѣнивый, ljni ljeni), bran (брань) , kurte ( короткій) , reza (рѣзать), bikon (бык), reak (рѣка), derew (дерево) , keark (курица) , gus (гусь), giarok ( городок) , bilica (былица-трава), belen (бѣлый) , hon (он), ро (под) , на (на) , wu (во в), и проч. (Суровецкій и Потоцкій).

Примечание стр 231-232 (пдф 514-515) Савельева-Ростаславовича в Славянском сборнике "Не смотря на порчу имен как Римлянами так и переписчиками средних вѣков, Славянская форма названій Верхней Италии и отчасти Галлии, засвидѣтельствованная Страбоном, легко возстановляется въ первобытной ясности. Отмѣтим же родственныя нам племена: в Белгической Галліи-Morini ( Поморяне), Nervii (у насъ въ России, Славянскія племена также извѣстны были под именем Невровъ, см. выше стр. 32, 33), Belovaci (Бѣловаки, сравн. подобное названіе у Чехов: Черноваки, см. выше, стр. 218); города их Esoriacum (Езеряк), Bogac (Богак) , Bratuspantium (Братуспанец или правильнѣе Брато-жпанец, ибо у Кроатовъ Span —жпан (жупан) , староста, начальник округа, сomes, отчего spanowati, начальствовать, управлять; пановать) . Въ Лугдунской Галлии находились: Boii ( Бойн), Branovices (Брановичи), Eburovici (Боровичи), Curiosalites (Куросалійцы), Veneti (Венеты) , Segisiani (Жигузяне), Turones et Andes, (Туровцы и Анды); города: Lugdunum (Луг-дун, нынѣ Ліон), Mediolanum ( Милаць), Veneti (ны. нѣ Ванн) , Брест, lesia (Олѣсье, ныне Ализ), Vindina sive Svindina Виндина или Свиндина), Eburobriga ( Боробрег), Melodunum ( Милодун). Въ Поморской Галлін или Аквитании: Convenac ( Сходники) съ г. Lugdunum Convenarum, Tarbelli (Требѣлы) , Rutheni (Русь) ; города: Divoпа (Дѣвона), Avaricum (срав. наше имя Avari) после Biturigi, ныне Бурж, Vesuna (Везуна послѣ Петрогора , Периге, Limonum (Лимонъ) или Pictavium, ныне Поатье. Въ Нарбонской Галлін: Berbyces или Derbices (Дебричи) , Volcae (Božnat, Волки) , Comones (Каменцы ) Salies, Salyi, (Салійцы) , или Transalpini Ligures (За-Альпійскіе Лугари), Alobroges (Голобреги—горно-лѣсные берега; слово брегъ у нѣкоторых Славянских племен произносится иначе: у Босняковъ, Словенцевъ и Кроатовъ brig, въ Люнебурге brjik , въ Верхней Лузаціи broh, въ Нижней brog) по берегам Изары до озера Лимана ; города: Ruscinum (Руссинъ) наш Руссильон; Telo, иначе Telo Martius (Тѣло Марсово) ныне Тулон, Viena (Вѣна, нынѣ Віенн. — Вот сколько родственных, Rhet'амъ (Словенцам) поколѣній жило в дальней Петушьей стране, Шароварной и Длинноволосой; отсюда же объясняется, каким образом в языке Кельтове очутились Славянскаго происхожденія слова jez (езык, язык) , aba (губа), glin, klin (колѣно) , bru ( брюхо), krau (кровь), reson (разум) , son (сон) , tsil (сила) , liuni (лѣнивый, ljni ljeni), bran (брань) , kurte ( короткій) , reza (рѣзать), bikon (быкъ), reak (рѣка), derew (дерево) , keark (курица) , gus (гусь), giarok ( городокъ) , bilica (былица- трава), belen (бѣлый) , hon (он), ро (под) , на (на) , wu (во въ), и проч. (Суровецкій и Потоцкій).

- Замѣтимъ, наконецъ, употребленіе нѣкоторыхъ собственныхъ Христіанскихъ именъ, свойственное только Славянскимъ народамъ , напp. - Janiko, II, 312, petit Jean, Ян, Яникь, Baнькa; — Matoun, II, 347 Mathieu, Maтюн , Maтюшa. - Micoulau, 11 , 357, Munyaaŭ, Húкoлай; - Michat, dimin. de Michel, Muшa; - Juers II, 310, Jurius, Georgius, Юрій и проч. Такимъ образомъ, самый язык Франковъ, вмѣстѣ с прочими соображеніями исторически логики представляетъ очевидное свидѣтельство той нетины , что Франки дѣйствительно принадлежали к семейству Славян, составляли самое западное Славянское племя и говорили одним из Славянских нарѣчій.

- Magalez II, 557, compagnie, магарыч. —— Mainz 1, 109, minus, меньшe. - Mords, mettre un frain ou un mords à un eheval, намордникъ, узда надѣваемая на морду. - Mete, 323, bout, limite, метa. — Nacaire, 1, 355, timballe, накры ( литавры) встрѣчается въ лѣтописяхъ. — Norois , II, 377, fier, hautain, своенравный, отъ стариннаго норовъ. - Deglavier, I, 143, faire mourir par le glaive, oбeзглaвumь. — Embertoulla, II , 168, envellopper, affubler. обернуть , обертѣть. - Osoron, 1 , 351 , misantrope , homme bourru et dur, озорник. — Arometis, II. 32, subito, oпрометью. — Eyción, I, 166, II, 251 , un essieu de voiture, ocь. - Palcho 11, 389, épée (?) пpocтo naлκa. — Balinge, II, 48, langes, пелёнкa. - Pic, coup du tranchan d'unépée ou d'un autre instrument. Pique II , 275, lance, пикa. - Bosoche, II , 63, bêche, houe, pioche, пocox. —Aprivada II, 29, accoutumer quelqu'un à faire une chose difficile, привадить, пріучить къ чему. - Pertisane, I, 259. comme une lance, nрoтaзan. - Pusso II, 434 , tetоn ( вьрно.н? ) пузо, не соски, а брюхо. - Poiné, II , 424, peine, amande, пеня (наказаніе). - PiadoII, 413, pas, vestige, piste, пядь. - Riado II 476, riseé, padocmь, paдостный смѣхъ. - Ray, II, 457, rayon, рай, райскій лучь. - Rebras, 1,598, lesplis d'unhabit, ребра, сгибы на платье. - Resse II , 475 , scie, резецъ, пилa. - Requeer, 1, 409 avouer, confesser, у насъ только въ прошедшемъ : рёк. - Chable, 11 , 95, maschine de guerre, простo шaбля, caбля. — Shavanou 11, 99, nymbus (?) эта принадлежность мертвеца, по всей вѣроятности, caван. - Sad, 1, 242, II , 412, agréable, doux, cад, câдовый. — Sendal, I, 454, bois rouge des Indes, cunda.rr. San, 11 , 489, fein, cандал. - Saiter, II, 410, se mettre en fureur, cepчать, cepдumьcя. - Escudelle, 1, 192 scutela, скудель , скудельная (глиняная) посуда. - Chuc, II , 104, suc de quelque chose, coк. — Escata, II , 194, aller en bas, cкaтить, скатиться в низ. -— Son, I, 144 , 11 , 504 , sommeil, coн. — Sudart, II, 445, gentil homine, notable de province, cyдарь, cудья. — Souco, II, 505 , souche. de vigne, cук винoградa. — Tarier 1, 454, presser, fatiguer, solliciter vivement, тарить. - Treba 11, 550, rebattre, diminuer , mepeбumь. - Tin I , 462, II, 461, lieu où l'on rend lajustice, тынъ (замокъ), гдѣ производится судъ, тіунъ судья. - Tri 1 , 470, trois, тpu. - Trac I, 467, chemin , тракт (доpòra). - Trepas (danser, sauter) u trepi (pietiner, fouler avec les pieds, напоминаетъ нашъ малороссійскій трепакъ. — Treuque II, 471 , cessation de combat, mрëкнуть. -- Trobe 1 , 473, trou , foramen, mpyбa. — Touca 1, 465, toucher, тюкать. - Teches 1, 356, les bonnes graces, faveur d'une femmс , утеxа, утешеньe. — Hujou, hujau, 1, 276, sort de serpent, yж. - Flascou 11 , 247, flacon, фляшка - Agafa II, 14, prendre, enlever de force, или ещё тoчнеe, happa, II, 289, se procurer, obtenir, xaпать. - Care, I , 94, visage, xapя. - Chop, I , 100, les fers qu'on met aux prisonniers, цепь. - Sagane, 11 , 244 , sorcière , цыган (колдун). — Charai, II, 97, sortilége , чары . - Chaie II, 100, compagnie, шайка. - Chalitz, 1 , 102, bois de lit, шалаш. —— Chalonge, I, 102, tromperie, шaлocmь. - Chapin, I, 103 , chapeau , petassus, шanka, шляna. —Chelmie, I , 106, rebelle, шельма. ——Chita, II , 102, parler bas, шептать. — Chik, II, 101 , petit morceau, parcelle, chiche II, 87, маленькiй с шuшь. - Couriou, II, 120, de cuir, kopá. - Chuchoter, parler à l'oreille , шептaть. - Eivos II , 167, voici, сесе, эво ! — Jugn 11, 310 jeune, юный.

- Holos, I, 271, qui va la ? голосъ, окликъ: кто идеть ? - Gorros, 11 , 277 , livrées d'une épousée , présens de посе , горные (свита родителей, пріѣхавшихъ къ новобрачнымъ на другой день свадьбы). - Gorgioises, I, 240, grosses bouteilles de verre , сравните наши горшки. - Grabcujze ( I , 253) bruit, querelle , сопровождаемый смятеніемъ и крикомъ грабежъ. - Greve, I, 255, cheveur longs et parlagés sur la tête, волосы подобные гривѣ. - Grieter (1, 255) , chagriner , огорчать, наводить грусть. - Deur, I, 161 , la porte d'une maison , дверь. - Deriga, II, 143 , enlever à force, дергать , отнимать силою. - Dindan, deindan, son de cloche pour les morts , и у насъ звонь колокола выражается звуками динь-донъ, динь-динь. - Dolie, une plaine, долина. - Domesne, 11 , 142 , proprе , собственный, домашній. — Thum, I , 460, maison , домъ. - Drue, II , 163), амі, аmіе , другъ, подруга. - Dougan , II , 159 , bois propre à faire les douves , деревья годныя для дугъ и обручей. - Thuse, I, 163, ami, amant, душа, душечка. - Dosaine, I, 118, payement de douse deniers , дюжина денаріевъ. - Doucinus, doujenou, II, 159, douze, дюжина. - Viouche, I , 489, qui vivra longtemps, живущъ. —Zithy, I, 598, le pain, жито. - Aras, 1 , 36, maintenant, заразъ! — Gipan, 1, 247, pourpoint, зипунъ, жупанъ. - Assuch, II, 167, sec, altéré, desseché, изсохшій. - Casaque, I, 37, surtout de toile grossičre, кожухъ. - Casaquin, I 95, camisol, pelit casaque à l'usage de femmes, казакинь. - Саса, 1 , 86, faire « caca » , ne mangez pas de cela, точно также и у насъ говорятъ дѣтямъ: кака, чтобъ она не ѣли. - Coquerico, I , 124, chant du сод, иу насъ пѣніе пѣтуха выражается словомъ кукареку. - Саmоса, II, 86) sorte d' êtoffe, камка. - Canaou (II, 24) , canal, канава. - Couénaille ( 1, 127) , canaille , каналья. - Canabe (I, 91) , chanvre, конопля. - Capus (II, 92), chou, капуста. - Cargie (I , 94) , charge , oneratus , обремененный лѣтами , старая карга. — Кі ( І , 194) , qui , кій, кой, (который). - Cleda (II, 106) , fermer , одного корня съ нашимъ словомъ клѣть ; - Cluca, II , 108, fermer les yeux, у насъ клюка, посохъ, - Clipét (II, 107, ) battant de cloche, naanr, языкъ у колокола. — Cauvou ( II , 95) , affaire , chose, cause , ковуш. — Conque, 1 , 119, sorte de vase à boire , конкаa ( кружка для питья.) —— Cop I , 123, un coup de baton , ictus, копьё, копейный удар. — Corme, fruit, корм. — Cort, I , 125, petit, кортик, короткий. - Carestie, 1,86, chiche , avare, корыстный, корысто-любецъ. — Cosmic, I , 126, chevelure, космы. - Caut, I , 16, plein d'artifice et de fourberie, экий кто ( въ смыслѣ: лукавое и хитрое животное). - Costement I, 126, ec qui coute, кошт, стоимость, ценность. - Creselle, I , 131 , oiseau de proie , espèce de faucon, кречел , кречет. - Cri, I, 112, voix haute et poussée avec effort, grand élévation de voix, крик. — Сrcute, II , 126, habitation creusée sous terre, и Crot, I, 134, fossula, крот, обитаюшйй вь подземныхъ норахъ. - Croupe ( II, 128) , épais, крупный. — Cruchi, · cruza, II , 128, rompre, batonner, крушить, сокрушать, (ломать) . - Croucho II, 117, un quingnon de pain, краюxа, укруг (ломоть) хлебa. - Craquer produire le bruit que font les corps durs et secs, quand on frotte les uns contre lesautre, ou qu ils éclatent, крякать. - Сouniou,II, 120, lapin, кyна (кроликъ) . - Cute, II, 155, lieu secret, кут. — Levado, II , 323, levée de terre, левада. — Limon, II, 326, citron , лимон. - Laper, лопать. - Lube, lubie, I, 305, vitiosa libido, любовь. — Les, lez, 1, 229, branches, c , льсныя вьтви. — Leude, I, 229, wassal, sujet, fidele, людъ, людинъ, люди.

стр. 153 " Вотъ нѣкоторыя слова Франкскія, объясненныя Лакомбомъ по Французски, и понятныя, почти безъ объясненія для Славянъ. - Aga! (т. 1, стр. 13) voie! сравните наши аға ! аа ! -Acesmes, achesmes (1. 6.), habillement de femme, у насъ также изямъ , названіе одежды, но только мужской, а не женской. -Accement (II, 5 ) , parures, ornemens, atours , у насъ также аксамить. Embarra (I, 68), enfermer , serrer quelque chose , сравните нашъ амбаръ, куда запирають на сохраненіе. -Arer (1, 37) , labourer , aрать (пахать). - Akid (1, 345), malade, ахающій, охающий, или Малороссійское гидкій, безобразный, противный. Baer (1, 55), ouvrir la bouche , можетъ быть сравнено съ нашимъ простонароднымъ баить. Bugouler ( 11, 49) parler beaucoup, babiller , балагурить. Baldaguine (I, 104), tente, балдахинъ. - Bailo (II, 47) , une nourrice d'enfant, баюкальщица, баюла -Banqueter ( 1 , 56, ) festiner, банкетъ (панкеть) дѣлать, пировать. -Baraban ( II , 49), bassin de cuivre, sur lequel on frappe pour annoncer quelque chose , барабань. -Biard (II, 413), coignée, бердышъ въ родѣ топора. -Barbarnages ( 158), les nobles , les grands de la cour d'un roi, бояринъ, сокращенно баринъ , бояре, боярство. - Basma, beaum , сохрапилось въ лѣтописяхъ , но въ значеній не бальзама , а изображенія , портрета , изваянія. - Bolos, (I1 , 62), limites d'un champ (?), болонье. - Balat (II, 48) , une fossé, сравните наши болото, блато. — Braime (I, 78) une femme stérile, женщина чуждая бремени, не-беременная. - Bourrac (II, 77) , une. outre à huile, буракъ для масла. - Vilandouia (11 , 548), tournoyer par la ville , валандать (въ смыслѣ: кружиться) по городу. - Vdrie (I, 557) , cruche, vase de liqueurs, ведро, кружка. - Vireuite ( I , 556) , juridiction pour la taxe des amandes (II, 556), точно такъ и у насъ вира (вира, сборъ), денежное наказаніе , опредѣляемое закономъ за преступленія. Vez (1, 486), сссе, вишъ , сокращеніе слова « видишь. » Vitz (I, 486), vieil, вичь , прибавляемое къ личнымъ именамъ въ знакъ уваженія къ старости или заслугамъ. Vaurien (I, 315), voleur , воръ. Votaqui (II, 546), ессе , вотъ-таки. - Glas (II, 106) , coup de cloche, глась, звонъ колокола. - Nisado (II , 575), la nicheé d'une oiseau , гнздо.

В Славянском сборнике Н.В. Савельева-Ростиславича https://books.googleusercontent.com/books/content?req=AKW5QafZptnHjHxkz-H29hKSN681ZGNrRz_Q3Zc341IlZjIVR_MZ7XbTlAtQ1Lt3ADXnN_iLAbIL8HvNq5X_rGHi3qKFQIuRstY8RMV9e9BkQPcc7EDlnZzEcgjQc5ptLOOLXQFwVJiPo0kyGhEr8by-DmSBke7UtM8s9YaCjEpgK4Ms5gHFa5DL3-x3GQFNuY4l1cED43p-mg0vfhZaqOPinjAtoXf9HbzVZjjsDUXSKATvkVbjsKwUIOK2m_UqVz_g6-ykMa6KVUWN7RF7udTFJH_Y9eFrN3J6uuxiLLCiGcOprnBWJH4 автор в доказательство того факта, что франки вышли из славянской Франкии в Восточной Боярии (Баварии), приводит русские слова, извлеченные из одного французского словаря: Dictionnaire du vieux langage François, par La Combe, 1762, извлеченный изъ древнихъ манускриптовъ , публичныхъ актовъ и королевскихъ граммать, заключаетъ въ себѣ Франкскія слова , попадающіяся въ этихъ грамматахъ, и всѣ они происхожденія Славянскаго, а не Нѣмецкаго. Такимъ образомъ вопросъ о Франкахъ рѣшается окончательно. Dictionnaire du vieux langage françois, enrichi de passages tirés des manuscrits en vers & en prose, des actes publics, des ordonnances de nos rois, &c. Lacombe, François, 1733-1795; Publication date 1766 https://archive.org/details/dictionnaireduv02lacogoog

« Соображеніе всѣхъ этихъ обстоятельствъ ясно показывает, что Скандинавія до Рождества Христова не имѣла такого несмѣтнаго народонаселенія , какое ей приписывают , и слѣдственно не могла высылать тѣхъ ужасныхъ полчищъ, которыя давали законы Византии , Риму и Карфагену. Если и этого мало , пусть еще заглянуть въ Страбона, Тацита, Птоломея, во всѣхъ авторовъ исторіи Августова вѣка, въ самаго Орозія , довольно хорошо знавшихъ дѣла Готовъ и сѣверныя происшествія ; увидят , что ни у кого изъ нихъ нѣтъ ни слова въ пользу Іордана. «Всѣ первыя нападенія варваровъ на Римскую имперію происходили съ востока Европы, изъ окрестностей Понта Евксинскаго ( 9). Итакъ , на чемъ же основывали Горданъ и его Аблавій любимую мысль свою? Какъ могли они предполагать, что всѣ народы европейскіе вышли изъ страны отдаленной, бѣдной , в которой число жителей было и всегда будет весьма невелико ; и между тѣмъ не сказать ни слова о земляхъ , которыхъ народонаселеніе простиралось даже до излишества, о Германіи, Гетіи, Малой Скифии, особенно о странахъ Черноморскихъ ( 1 ° ) . Изслѣдованіе объ этомъ и безполезно и трудно: разумъ человѣческій не можетъ объяснить собственныхъ заблужденій. Быстрое вторженіе въ Римскую имперію варваровъ , шедшихъ отъ сѣвера на югъ, подало мысль съ вѣроятностію принять за точку ихъ отправленія отдаленнѣйшія полярныя страны, едва извѣстныя тогда по имени. Любовь къ чудесному и склонность къ баснямъ , врожденныя въ извѣстной степени всѣмъ народамъ , произвели изъ этого вымысел , несобразный ни с здравымъ смысломъ , ни со свидѣтельствомъ всѣхъ древнихъ авторовъ, но выданный Іорданомъ и Прокопіемъ за истину , тѣмъ удобнѣе , что отдаленность Скандинавіи , почти невѣдомой въ тѣ времена, благопріятствовала их вздорной мысли и не могла обнаружить сея нелепости. «Пора вывести изъ заблужденія обманутое сказками потомство ! Я уже не первый возстаю противъ распространителей басень: Пинкертон отчасти предупредил меня в своихъ весьма ученых изслѣдованіях о происхожденіи Готовъ. Но этотъ ученый оскорбляет всѣх сѣверных антикваріев, говоря, будто бы между ними нет ни одного, который осмѣлился бы изобличить ложь Равенскаго епископа.... Можно бы послѣ того думать , что еще не достига до очей Шотландскаго географа свѣт разлитый щедрою рукою на Скандинавскія лѣтописи новыми историками , каковы Штіерманъ , Ботин , Ире , Цельсій , Лагербринг , Штранд , Елерс , Фант, Шеринг, Розенган , Портап , Адлербет , Галленберг , Сум , Торлацій, Мунтер , Ведель-Симонсен , Верлауф , Ніеруп , Енгелштофт , Шлёцер , Рюсь и прочіе. Эти остроумные и проницательные изыскатели уже не первые и не послѣдніе критики, которые ни во что вменяют сказки Гордана и его послѣдователей.... « Кончу нѣкоторыми замѣчаніями , которыя предлагаю на суд всѣх истинно ученыхъ, въ твердой надеждѣ , что они признаютъ ихъ справедливость. Іорданъ утверждает , что Готы , вышедши изъ Скандинавіи съ государемъ своимъ Берикомъ, только на трех судахъ, пристали прежде къ острову Готисканціи, а потомъ къ странѣ Ульмеруговъ , побѣдили ихъ и выгнали из жилище, так же какъ и сосѣдовъ ихъ, Вандаловъ. И такъ , безъ всякаго сомнѣнія, этихъ первыхъ товарищей Берика было весьма немного, если могли переплыть море на трех лодках, изъ коихъ каждая въ то время помѣщала въ себѣ не болѣе двухъ или трех человѣк , доказывается древними хрониками; по увѣренію Стурлезона, Гаральдъ, сынъ Мадуата, славный морской разбойник, имѣлъ съ собою на тридцати судахъ только восемьдесять человѣкъ. Если же , судя по вѣроятности , принять Берика и малочисленныхъ его товарищей за бѣглецовъ , или изгнанных изъ своего отечества , подобныхъ тѣмъ, которые послѣ открыли Исландію, Гренландію и овладѣли Нейстрією ; то гдѣ же доказательство, будто бы Скандинавія была officina gentium и vagina nationum , какъ увѣряли Аблавій и Іордант? -Прибавлю : Готы, мало- по-малу сдѣлавшись, по сказанію Иордана , народомъ многочисленнымъ , отправились въ Скифию при пятомъ государе своемъ. И такъ, первыхъ выходцевъ Скандинавскихъ вѣрно , уже не было на свѣтѣ ; а если кто-либо изъ нихъ достиг береговъ Понта Евксинскаго , гдѣ находилась тогда Скиѳія , то это случилось точно такъ же, какъ въ послѣдствіи времени Норманны достигли Гренландіи и Сицилін , или какъ Шведы во времена Карла ХІІ очутились в Сибири. «Правда, Тацить упоминаетъ о Шведскихъ флотахъ; однако ни откуда не извѣстно , даже из преданій , чтобы они выходили из-за Балтійскаго моря до того вѣка , въ который писалъ Іорданъ. Снорро Стурлезонъ, очень хорошо знавшій дѣла Скандинавскія, разсказывает о разныхъ экспедиціяхъ в Россію , Финляндію , Рейдготію , то есть нынѣшнюю Пруссію , и въ страну Вендовъ ; но они всегда предпринимаемы были единственно по духу войны и мщенія, а вовсе не для переселеній, совсѣмъ не для уменьшенія многолюдства. Этотъ писатель преподробно разсказываеть о самыхъ даже мелочныхъ предметахъ, если они могуть относиться къ чести Скандинавовъ ; такъ неужели он умолчалъ бы о происшествіи столь громкомъ , какимъ хотѣлъ его представить епископ Равенскій ? «Для меня довольно, если предложенныя мною здѣсь доказательства поставят сказку Иордана наряду съ баснею тѣхъ , которые заставили было и Лангобардовъ выселиться въ IV или VI вѣкѣ изъ Скандинавіи , когда Страбонъ, Веллей Патеркулъ и Тацитъ говорят об нихъ , во времена Августа , какъ о древнемъ народѣ средней Германіи; наряду съ баснями тѣхъ , которые смѣшивали Цыганъ съ Чехами (Богемцами). Въ исторіи Европы остается еще много извѣстій , почитаемыхъ за доказанную истину, тогда какъ объ нихъ можно и должно сказать съ Ювеналомъ : "Nec pueri credunt, nisi qui nondum aëre lavantur. »

Послѣ такого логическаго разсмотрѣнія дѣла, Гробергъ обнаруживает ложность предположеній Маллета и Негри-ди-Равенна, которые « хотят согласить баснь Иорданову съ исторією, приписывая предпріятія Готовъ народамъ , вышедшимъ изъ Скандинавіи. Они предполаютъ , что военаначальники Готовъ съ отборными дружинами выходили , если не съ береговъ отечественныхъ , то по крайней мѣрѣ изъ поселеній, заведенныхъ этими народами въ другихъ мѣстахъ; что за ними въ слѣдъ пошли Виннулы или Венделы , названные после Лангобардами , оттого что соединились с этими послѣдними и составили один народъ ; что вышедъ изъ страны своей въ маломъ числѣ, они посредствомъ войны и союзныхъ трактатовъ чрезвычайно размножились, соединяясь с обитателями тѣхъ земель, чрезъ которыя проходили, а послѣдніе, имѣя въ виду корысть, грабительство и жизнь веселую въ странѣ изобильнѣйшей нежели их отечество , легко соглашались покидать свои жилища. Маллеть утверждаетъ , что древніе Скандинавы , всѣ вообще воины храбрые, могли наполнять Европу шумомъ своего оружія и долго раззорять многія земли , хотя жителей въ трех сѣверныхъ государствахъ тогда было гораздо менѣе , чѣмъ нынѣ. признается въ большой трудности согласить допускаемое многолюдство Скандинавій со всѣм тѣмъ, что Исторія говоритъ объ ея древнихъ жителяхъ ( !), равно и съ истинными политическими причинами умножающагося народонаселенія (! ). Но для чего затемнять ясную истину ? Если скажуть : « въ началѣ среднихъ временъ , при «послѣднихъ Карловингахъ во Франціи , северныя страны долженствовали имѣть народонаселеніе многочисленное , когда они могли «высылать разбойниковъ , грабившихъ , подъ именемъ Норманновъ , «морскіе и рѣчные берега Франціи , Испаніи , Италии», — я буду отвѣчать вмѣстѣ со всѣми историками Французскими и Латинскими тѣхъ временъ , что разбойники эти , съ шестаго вѣка извѣстные подъ именемъ Саксонцевъ, потомъ Датчанъ, а наконецъ Норманновъ, сначала были не только малочислены, но и совершенно различнаго происхожденія. Ихъ лютость , отчаянная храбрость , количество судовъ , изъ которыхъ каждое вмѣщало въ себѣ не болпе трехъ или четырехъ человѣкъ ; ихъ внезапныя появленія, которымъ всюду предшествовалъ ужасъ , тщетное имъ сопротивленіе , конечно долженствовали увеличивать въ глазахъ жителей, на которыхъ они нападали , и число и силу грабителей. Всѣ памятники современные удостовѣряють, что нѣсколько толпищъ ихъ разсыпались по Франціи уже послѣ половины десятаго вѣка. Гаддингъ , внезапно явившійся въ 857 году, при Луни въ Лигурін, думая, что тут столица Христіанства, едва имѣл съ собою триста человѣк ; не смѣя дѣйствовать явною силою , онъ успѣл разграбить и сжечь город только помощью коварной хитрости. Измѣна Генриха, герцога Саксонскаго, который , въ 885 году , подъ предлогомъ переговоровъ , совсѣмъ неожиданно умертвилъ Годфреда, крещённаго норманна, тогдашняго герцога Фризии, произвела высадку во Францію первой многолюдной арміи Норманновъ ; семьсотъ лодокъ , въ 886 году, осадили Парижь. Самое многочисленное войско ихъ было то , которое составилось въ Швеціи, Дании, Норвегии, Англии, въ Поморской Славіи и въ нижней Германии , числомъ болѣе 90 тысячъ , вошло , въ 890 году, въ устье Мааса (Mosa) и разбито императоромъ Арнольдом. Но это войско состояло не изъ однихъ жителей Скандинавіи или съ сѣвера ; сами историки французскіе того времени увѣряють , что оно составлялось большею частію изъ Французскихъ преступниковъ , ссылочныхъ , злодѣевъ , которые присоединялись къ Норманамъ. Мезерай и другіе писатели сами себѣ противорѣчат. По ихъ мнѣнію, Скандинавія въ древнія времена была весьма многолюдна , но опустѣла будто-бы по двумъ причинам: 1) со времени достопамятнаго истребленія Норманновъ , повсюду разбитыхъ тогда во Францій ; 2) отъ переселенія ихъ въ Нейстрію , которое однакож произошло гораздо позже ; такъ , будто-бы, Испанія, нѣкогда обильная народонаселеніемъ, теперь, когда жители ея вышли за богатствами Новаго Міра, стала очень малолюдна. Господа писатели забыли однакожъ , что Рольфъ или Роберть , сдѣлавшійся въ 912 году герцогомъ Норманскимъ и зятемъ Карла Простаго , привел во Францію очень немного Норманновъ. Согласимся впрочемъ на время съ писателями, наиболѣе щедрыми, положимъ во сто тысячъ число всѣхъ тѣхъ , которые въ продолженіи девятаго и десятаго вѣковъ или убиты, или водворились во Франціи ; признайтесь же , что подобнымъ числомъ конечно нѣтъ никакой возможности ни доказать несмѣтнаго количества жителей тѣхъ стран , откуда они выходили , ниже уменьшить народонаселеніе Скандинавии, Англии, сѣверной и нижней Германии, такъ чтобы это могло быть ощутительно для нихъ почти на десять вѣковъ. Важное слѣдствіе, новое убѣдительное доказательство справедливости моихъ мнѣній.

« Небольшое сочиненіе Іорданово De rebus Geticis есть простое, наскоро сдѣланное сокращеніе пространной исторіи Готской , написанной Кассіодоромъ. Это видно изъ самаго предисловія сократителя, гдѣ онъ говорить, что позволил себѣ заимствовать разныя прибавленія изъ греческихъ и латинскихъ авторовъ : «initium finemque et plura in medio mea dictione permiscens. » Послѣ такого сознанія, можно сказать навѣрное, что Иорданово мнѣніе о Скандинавскомъ выходѣ Скиоовъ или Готовъ, которыхъ впрочемъ он не безъ причины считаетъ за одинъ и тотъ же народъ, равно какъ это же утверждали прежде его , не говоря о многихъ другихъ , Юлій Капитолин, Спарціан, Пруденцій, Святой Иероним и Клавдіан, принадлежит къ числу этихъ замысловатыхъ прибавленій; ибо, какою сверхъестественною силою он мог открыть пункт , не только невидимый всѣмъ древними историками , но и совершенно противоположный столь многимъ сказаніямъ ихъ , до насъ дошедшимъ ? Гроцій, желая почтить Швецію и польстить ученой истине , принялъ и распространилъ сказаніе Иорданово ; однакожъ не доказалъ, хотя и ссылается на Амміана Марцеллина, чтобы Аблавій, упоминаемый епископомъ Равенскимъ, могъ писать, если бъ онъ и существовал , до царствованія Константина Втораго , около 450 года : слѣдственно , и его по времени должно отнести къ новымъ авторамъ ; а Пинкертонъ даже догадывается , что Аблавій былъ современникъ Иордана , столько же несвѣдующій о происшествіяхъ Сѣвера Европейскаго. И такъ Прокопій, Агафія, Григорій Турскій, Фредегарій, географ Равенскій , Беда достопочтенный, Павелъ Варнефридъ и всѣ писатели среднихъ вѣковъ, одною только фразою Иордана разрушили , какъ я сказалъ , основаніе всей Европейской Исторіи! Но Пинкертонъ несправедливо обвиняетъ въ этой же самой ошибкѣ ученѣйшаго автора испанской литургіи, святаго Исидора Севильскаго. Вотъ слова послѣдняго : « Gothorum antiquissimum esse regnum certum est , quod ex regno Scytharum est exortum ; isti enim sunt quos Alexander evitandos pronuntiavit , Pyrrhus pertimuit, Caesar exhorruit ; permulta quippe secula et regno et regibus usi sunt, sed quia in chronicis adnotati non sunt, ideo ignorantur. » Здѣсь нѣтъ ни маѣйшаго признака о томъ будто бы Готы вышли изъ Скандинаві. Монтескіе, Дю-Буать, Гиббонъ, Вольтерь и другіе историки увѣнчали ни съ чѣмъ несообразное сказаніе Іорданово, такъ что въ наше время необходима уже смелость тому, кто предпринимаетъ обнаружить глупость основанія, на которомъ воздвигнуты знаменитыя зданія этихъ писателей. Нынѣ всякій начинающій изучать Исторію долженъ смѣяться надъ показаніемъ , будто бы Скандинавія въ древнія времена была так наполнена жителями , что из ней выходили войска , гораздо многочислѣннѣйшія всѣхъ, представляемыхъ нам исторією древнею и новою, почему она достойна блистательнаго имени officina gentium и vagina nationum. Отъ тѣхъ вѣковъ остались еще памятники , которые достаточно могуть доказать , что, люди , вѣрующіе въ подобные разсказы, не имѣютъ ни малѣйшаго понятія о положеніи и свойствѣ той земли , большею частію наполненной каменистыми горами, многими обширными озерами, безчисленными лѣсами, занимающими неизмѣримое пространство; здѣсь грунт земли совершенно безплодный , а въ странахъ плодоносныхъ , особенно близь городовъ и селѣ, до нынѣ растут лѣса, сберегаемые по всегдашней нуждѣ в дровахъ для топленія , для постройки домовъ и даже цѣлыхъ городовъ , равно для горновъ и другихъ заведеній. Словомъ, нет ни одного просвѣщеннаго человѣка, способнаго размышлять, привыкшаго доискиваться истины прямою дорогой , который не зналъ бы, что есть и нынѣ да и всегда была здѣсь часть земли обработанная, удобная для воздѣлыванія, слѣдовательно и для житья, но эта часть слишком мала въ сравненіи съ пространствомъ полуострова остальным. «Защитники Іордана, пожалуй, тотчас сочинят предположеніе, что дикія тѣ страны въ отдаленные вѣки, может быть, были населены и обработаны болѣе, а признаки обиталищ могли изгладиться. Для опроверженія подобныхъ мечтаній мы приведемъ въ доказательство переплы Отера и Вульфстана, Адама Бременскаго, жизнь святаго Ансгарія и всѣ древнія сѣверныя хроники ; они удостовѣрять , что около тысячи лѣть по Р. Х. ничего этого и быть не могло. Адамъ совершилъ около 1076 года и описалъ свое путешествіе въ Данію , гдѣ отъ самаго короля получил достовѣрнѣйшія свѣдѣнія объ тѣхъ странахъ. Вотъ достовѣрный свидѣтель. Что же говорить Адамъ? Онъ свидѣтельствуеть , что даже и это государство, самая южная часть Скандинавіи, или Сканія , не столь холодная и болѣе плодоносная, населена была только по берегамъ приморскимъ , а внутренность страны покрыта неизмѣримымъ и непроходимымъ лѣсомъ. Вермландія , хотя и не сѣверная провинція Швеціи, въ осьмомъ столѣтіи была еще пустынею , въ которой не селился ни одинъ человѣкъ до того времени , какъ Олофъ третій , истребляя лѣса , основалъ въ ней малое государство ; а дѣдъ его, король Амундъ , по достовѣрнѣйшей истории , былъ первый король Шведскій, начавшій обработывать мѣста дикія, покрытыя лѣсами, кустарниками , и пролагать пути въ разныя стороны своего государства, почему и назван почетнымъ именемъ Браута-Амунда т. е. Амунда-воздѣлывателя. « Если въ это время находились въ такомъ состояніи провинціи южной Скандинавіи ; то разсудите же : что мы должны думать о состояніи стран , которыя ближе къ полюсу и менѣе удобны къ воздѣланію? Кромѣ того , Скандинавскій полуостровъ всюду покрытъ горами ; а въ государствахъ не слишкомъ образованныхъ, гдѣ мало занимаются промышленностію , горы почти всегда бываютъ необитаемы. «Прибавимъ, что въ тѣ времена землепашество или совсѣмъ находилось въ небреженін, или мало было благопріятствуемо ; можеть быть, объ немъ и понятія не имѣли. Жители невольно предавались гибельнымъ воинственнымъ поискамъ , или праздности , еще болѣе вредной ; безпрерывно тревожимые подвигами личнаго мщенія, всегда на стражѣ противъ внезапныхъ нападеній отъ безпокойныхъ своихъ сосѣдей, они не имѣли возможности доставить себѣ пропитаніе другимъ способомъ, кромѣ грабежей или морскихъ разбоевъ. Кто же теперь повѣрит , чтобы всѣ эти обстоятельства могли споспѣшествовать распространенію рода человѣческаго болѣе , нежели благоустройство въ государствѣ, въ которомъ народъ наслаждается совершенною безопасностію , поля покрыты земледѣльцами; города процвѣтають, богатые и спокойные ; самая война пагубна только одному классу обитателей ; торговля, мануфактуры, искусства доставляют многія средства жить, не отдаляясь оть своего крова? Но весь Скандинавскій полуостровъ, который славится въ наше время время такими выгодами , и теперь имѣет не болѣе трехъ съ половиною милліоновъ жителей. »