Last roman

Отдельные болгары с особым статусомО предыстории войны, одним из следствий которой стало, как известно, освобождение Болгарии, в рамках ликбеза говорить излишне. О серии досадных упущений и промедлений, в связи с которыми время было упущено, и полный успех стал частичным, а блестящая победа, если и не совсем поражением, то близко к тому, тоже. Впрочем, фанфары все-таки гремели: как-никак, стояли в десятке километров от Стамбула. Вполне успешно подавили и попытки турецко-помакской партизанщины в северных регионах, и «малую войну», устроенную в восточных Родопах черкесами, сознававшими, что пришло время держать ответ за все.Тут, правда, пришлось потрудиться. За бандами стояли англичане, - и далеко не только в качестве спонсоров: верховным «эмиром» джигитов, лично руководившим их вылазками, стал Джеймс Сен-Клер, бывший британский консул в Варне, выдвинувший требование о передаче Турции районов проживания «мирного национального меньшинства», после чего СМИ Альбиона разразились страданиями в поддержку «национально-освободительного восстания балканских горцев против дикой славянской тирании».Однако справились и с этим, - даже без участия русских войск: теперь, когда у болгар тоже было оружие и мало-мальский боевой опыт, отряды еще не родившейся армии при полной поддержке населения быстро расставили точки над i, причем так обстоятельно, что горцы, бросив все имущество, кроме семей, ушли через турецкий кордон.Вот только все это, более или менее легко решаемое, было даже не половинкой беды. Истинная беда общеизвестна: после громоподобного Сан-Стефано великие державы, в пику России, обобрали уже утвержденную мирным договором Болгарию, post factum нарисовав на карте расселения болгар невнятный огрызок. К тому же, формально входящий в состав Порты.Все остальное, - южные регионы (со столицей в Пловдиве и специально изобретенным названием «Восточная Румелия») в статусе автономии и западные (Македонию) без всякого статуса, оставили Порте реально. Пояснив, что раз в Македонии никакого восстания не было, стало быть, там все всем довольны, - хотя реально восстаний не было, потому что более 20 тысяч македонцев ушли на войну в «центральную Болгарию».Естественно, после всего, что случилось за истекшие два-три года, воспринято это было, как плевок в лицо. Всеми. И «западниками», и русофилами. И босяками, и чорбаджиями. И в Софии, и в Пловдиве, - но особенно, конечно, в Македонии, где турки тотчас начали восстанавливать старые порядки. Так просто обойтись все это не могло, и - когда власти объявили о высылке из Охрида исключительно популярного в крае «бати», митрополита Нафаниила, стойкого патриота, в годы восстаний и войн формировавшего «четы», - не обошлось.8 сентября 1878 в Рильский монастырь съехались делегаты неравнодушной общественности. Очень непростые и полномочные: сам митрополит, люди прославленного воеводы Петко, а также русские офицеры, главы «временных администраций» пограничных с Македонией районов «почти свободной Болгарии», обсудившие ситуацию и принявшие решение: хрен турку, а не Вардар; нужно дать русским дипломатам, обсуждающим с партнерами масштабы ревизии Сан-Стефано аргумент в пользу того, что население края против, сражается и побеждает, а значит, пусть Европа, как минимум, признает за Македонией тот же уровень автономии, что и за Пловдивщиной.Действовать следовало как можно быстрее, - пока «концерт» еще ничего не подписал, - и времени не теряли. Оружие взяли в руки тысячи местных, из Болгарии на помощь им шли сотни бывалых вояк, ради такого случая даже взявших отставку из «дружин», прообраза будущей армии, а русские офицеры, как и было обещано, помогли с вооружением. 5 октября 1878 отряд в четыре сотни партизан, напав на город Кресна, разгромил и заставил уйти прочь сильный османский гарнизон.Так началось Кресненско-Разложское восстание, и началось очень удачно. Турок было больше, их арсеналы с арсеналами «юнаков» даже сравнить было нельзя, и тем не менее, юнаки побеждали. В ноябре они под дождем цветов и восторженные вопли населения вошли в городок Банско и большой город Разлог, вытеснив части «низама» (регулярной армии) к рубежу, за которым начиналась Греция, и обратились к России с просьбой поддержать требования болгар Македонии.Сбыча мечт в дозволенном форматеОтвет, однако, был отрицательным. Лондон, оказав султану помощь в спешной переброске войск, предупредил Петербург о недопустимости какой-либо поддержке повстанцев, - а не то санцкии! - и ходокам ответили в стиле «сами начали, сами и разбирайтесь», правда, посулив, если получится, замолвить словечко, а офицеров, не уговоривших не восставать, отозвали с порицанием.На помощь «болгарских болгар» рассчитывать не приходилось, у них у самих мало что было, даже государство пока еще только учреждалось, - и в рядах повстанцев начались споры сперва о тактике, потом о стратегии, потом «А ради чего?», а затем и разборки с кровью, - и в мае 1879 «батя» Нафаниил приказал бойцам сложить оружие, выразив готовность идти под суд, как ответчик за все, лишь бы всех остальных не карали. Правда, вмешалась Россия, потребовав у султана амнистии для всех, и амнистию, в самом деле, дали всем инсургентам, даже не нарушив слово.Таким образом, первая, - но далеко не последняя, - попытка македонских болгар остаться болгарами, не превращаясь в «македонцев», которыми их планировали сделать, провалилась. Однако проблема осталась: вопреки планам русской военной администрации поскорее провести в «дозволенной» державами Болгарии выборы, чтобы легитимизировать хотя бы их статус, болгары такой ценой легитимизироваться не хотели.То есть, выборы-то в Учредительное Собрание провели, и очень демократичные, - 88 депутатов напрямую, по одному на 10 тысяч избирателей, 5 от общественных организаций – участников войны, 19 назначенцев русской администрации, - в общем, полный срез народа, всякой твари по паре, но первым же вопросом первого же дня заседания стало: почему Болгарию разорвали? И начался крик. «Соглашатели» твердили, что надо работать, а остальное дело старших, «крайние» требовали ничего не обсуждать до исправления «общенародной беды».Но Россия, давшая партнерам гарантии целостности Турции в том виде, в каком партнеры хотели, такой самодеятельности терпеть не собиралась. 14 февраля, - бои в Македонии шли вовсю, воевода Петко щемил турок по всем фронтам, - князь Дондуков, главный представитель Петербурга, сказал «Ша!», и 14 февраля обсуждение Конституции стартовало. Но с этого дня, прошу отметить, в монолите абсолютной русофилии болгарского политикума появилась первая трещинка.Следует отметить, юридическая база для создания независимой Болгарии была тщательно продумана и прописана. Над этим работали 2,5 года, и результат не стыдно было предъявить. Представленный проект предусматривал сильную власть князя, двухпалатный парламент, имущественный и образовательный цензы, однако никто не настаивал на обязательном утверждении.Напротив, решение было отдано на волю большинства, обсуждение поощрялось, - и в ходе дискуссии в рядах будущей болгарской элиты, до тех пор единой в борьбе за независимость, впервые выявился раскол на две «партии», либеральную и консервативную. Ну как «партии»… Не партии в строгом смысле слова, а такие себе «политические направления», представляющие два сектора активной общественности.Консерваторы, - отпрыски «великих торговых домов» и самых зажиточных крестьян, учившиеся в лучших вузах Европы, - в целом, отражали взгляды людей солидных, положительных, включая высших иерархов, считавших, что одним прыжком пропасть не одолеешь и страна нуждается в максимально твердой власти. Разумеется, не по российскому образцу, - это считали перегибом даже ультра, - но под покровительством Петербурга, с умеренной оглядкой на Вену и Берлин. Им все нравилось, и они готовы были голосовать за то, что есть.Либералы же, - в социальном смысле, чистейшая калька с российских народников-разночинцев, - напротив, твердо стояли на том, что «монархия – досадный пережиток прошлого», но раз уж республику великие державы утверждать не хотят, пусть будет как будет. Только с минимальными правами князя и максимальными полномочиями однопалатного парламента, избираемый напрямую всеми гражданами обоих полов без всяких цензов, кроме возрастного. Плюс широкое местное самоуправление.В общем, взгляды были диаметрально противоположны, кроме только позиций по внешней политике, выраженной формулой «Дружим со всеми, опираемся на Россию». Что интересно, если консерваторы, в общем, уживались друг с другом довольно мирно, признавая своим неформальным лидером Константина Стоилова, юриста с прекрасной германо-британской карьерой в послужном списке, то либералы постоянно ругались, не находя общего языка по ключевому вопросу.Наиболее влиятельные их спикеры, уже известные нам Драган Цанков и Стефан Стамболов, а также Петко Каравелов (брат Любена), при всей любви к свободе были лидерами ярко выраженного «латиноамериканского» типа, уверенными, что «Коллективная структура — плохой администратор... Ответственность многих — не ответственность», а народ нужно гнать в светлое будущее железной рукой. Имелась в рядах, однако, и демшиза типа великого поэта Петра Славейкова, вопреки всем реалиям, уверенного, что «Как бы ни был отстал народ, как бы ни были образованны единоличные персоны, они скорее могут заблуждаться и делать ошибки, нежели зрелое и осмысленное общественное мнение».Впрочем, такие идеи мало кто разделял, а вот сторонников «классического либерализма» было, - просто потому, что их социальная опора была намного шире, - гораздо больше. В связи с чем, и конституцию в итоге (16 апреля) утвердили хотя и на основе «проекта Дондукова», но с широкими «либеральными» правками. Если и не самую демократичную в Европе, как хвастались, то, по крайней мере, почти как бельгийская.Россия, впрочем, не возражала. В этот момент ее позиции были непоколебимы. Берлин и Вена, а также Лондон просто ждали. Предоставив царю (в порядке компенсации) рекомендовать кандидатуру князя. А царь предложил 22-летнего принца Александра Баттенбергского, прусского офицера, племянника русской императрицы, который и был избран единогласно.Вариантов не было, да и паренек «элитариям» понравился. Семейные связи первого класса, умный, вежливый, храбро воевал за Болгарию, свободный болгарский (выучил без отрыва от окопов), в очень хороших отношениях с императором, которого боготворил и весьма либеральные взгляды которого, как казалось, вполне разделял.По мнению многих исследователей, выбирая именно его, старший Александр намеревался провести своеобразный эксперимент, чтобы показать российским оппонентам, что конституционная монархия дело хорошее, - в связи с чем, и рекомендовал младшему Александру дружить не только с социально близкими консерваторами, но и с либералами, даром что те по взглядам мало отличались от народовольцев. Что младший и попытался сделать, предложив «партиям» жить дружно и создать правительство национального единства.Но – увы. Либералы, все как один герои войны, цвет нации и трибуны, в политике пока еще не разбирались совершенно. Молодые, не очень образованные, позавчерашние студенты и вчерашние боевики, они хотели всего, сразу и чтобы все были главными. Меньше считалось оскорблением. И в итоге, 5 июня формировать кабинет поручили консерватору Тодору Бурмову.И началась чехарда. Как бы ни работало правительство, - а оно работало честно, добило турецкие и черкесские банды, наладило работу ведомств, повысило уровень дипломатических отношений с державами, - либералы саботировали все, цепляясь к самым мелочам. Так, «опаснейшей угрозой конституции» объявили решение титуловать князя не «Ваша Светлость», а «Ваше Высочество», - хотя сделано это было, чтобы выровнять статус монархии до европейского минимума, и в знак протеста развернули кампанию по отказу от уплаты налогов, - а поскольку платить налоги никто не любит, к ноябрю в казну вместо планировавшихся 23 млн франков поступило дай Бог, чтобы четверть.Каждая кухарка...Это, впрочем, либералов не трогало. Полагая, что раз они не у дел, так и хрен с теми делами, они упивались склоками, интригами и сливами. В ответ правительство пачками увольняло интриганов, а поскольку все госслужащие были с боевыми и подпольными заслугами, нестабильность только усугублялась, - тем паче, что в ситуации, когда налоги не были собраны, снижался и общий уровень жизни, ставшей хуже, чем при Османах.В этом, естественно, либералы, забыв, что сбор налогов сорвали именно они, тоже обвиняли «антинародный кабинет», - и когда в ноябре Великое Собрание начало, наконец, работу, соотношение сил оказалось 5 к 1 в пользу либералов, немедленно отправивших кабинет Бурмова в отставку. Хуже того, попытка князя убедить лидера либералов Петко Каравелова не назначать в правительство людей «с заслугами», но без элементарного образования окончилась так некрасиво, что Александр I, несколько дней подумав, распустил только что избранный парламент, как недееспособный.Однако впустую. На следующих выборах либералы, денно и нощно вопившие о «попранной деспотом воле избирателей», естественно, получили еще больше голосов обидевшегося электората, и в апреле 1880 князь выдал мандат на формирование кабинета их лидеру, - но уже не Петко Каравелову, а куда более взвешенному Драгану Цанкову.Следует отметить, что на протяжении всего этого безобразия обе партии рассылали ходоков по посольствам, требуя от представителей держав повлиять на князя в ту или иную правильную сторону. Прежде всего, конечно, к консулу России, - но он, строго придерживаясь инструкций Петербурга, вмешиваться во внутренние дела отказывался, требуя, чтобы сами-сами учились искусству управлять, договариваться и не делать глупостей.Зато посланцы Берлина, Лондона, а главное, Вены не разочаровывали никого. Имея инструкции понемногу создавать в охваченной пророссийской эйфорией новой стране «круг друзей», они всех привечали, за кого-то ходатайствовали перед князем, кому-то давали дельные советы, а то и сколько-то денег, еще кому-то – рекомендации на визит к видным политикам своих столиц и так далее.В итоге многие борцы за должность, очень обидевшись на Россию, «проявляющую безразличие к лучшим сынам Болгарии и первоочередным нуждам болгарского народа», - естественно, стенающего под игом «антинародной клики» консерваторов или либералов (нужное подчеркнуть), - начали поговаривать о том, что русские слишком надменны, слишком деспотичные и не уважают юную демократию. Да и вообще, Болгария, если подумать, це Европа.Впрочем, такие разговорчики звучали пока еще совсем негромко и от случая к случаю. Светом в окошке для становящихся на крыло политиков, тонко чувствовавших настроения масс, оставалась Россия, а основной проблемой всех вместе и каждого в отдельности – утверждение своего неповторимого «я». Пребывание у руля либералов, обещавших быстрое процветание и что «София станет вторым Берлином», вылилось в министерские пятнашки, длиннющие дискуссии, яркие речи с трибун, сотни законопроектов и десятки судьбоносных законов, - но без всяких достижений.В принципе, кое-что из задуманного было полезно и даже могло воплотиться в жизнь, если бы этим кто-то занимался, однако этим не занимался никто. После смены кабинета с работы выгнали всех чиновников, назначенных консерваторами, вернув на службу своих, ранее уволенных консерваторами, а поскольку в условиях кризиса гослужба была единственным источником твердого дохода, трудоустроить старались, в первую очередь, своих, самых надежных.В итоге, быстро сформировавшаяся система «политических назначений», зависящих не от талантов и знаний претендента, а от его взглядов и, главное, лояльности шефу, привела к созданию «обойм», занятых, в основном, кулуарными битвами, непосредственно же работой даже не во вторую очередь, притом что стремление указать «навязанному иностранцами тирану» его место стало для либералов, даже самых вменяемых, то ли спортом, то ли навязчивой идеей.Князб парировал наскоки холодно, с презрительной учтивостью, министры зверели, парламетарии били друг дружке морды, чиновники, дожидаясь указаний, пили ракию и и кофе. Короче говоря, страна, - под злорадное хихиканье Стамбула, - совершенно реально шаталась, и в конце концов, выдержав полный год такого бардака, князь Александр, при всей своей молодости, профессиональном хладнокровии и прусской выдержке, пришел к выводу, что выжить в такой ситуации страна не может.

Сами мы нездешниеСледует отметить, что ладно шло далеко не все. Как писал Левски в Бухарест, «в честных образованных юношах, готовых к борьбе, недостатка нет, но люди старшего возраста в селах предпочитают отмалчиваться». Но, в принципе, оно и понятно. При Танзимате, как сложно ни шли реформы, жить стало несколько легче, а если на фоне «до того», так и вовсе слава Богу.Лучше всего это позже показала русско-турецкая война, доказавшая, что Порта стала гораздо сильнее, чем было раньше. У нее, считавшейся «больным человеком Европы», оказались и талантливые генералы, и храбрая, мотивированная к упорному сопротивлению, неплохо подготовленная армия, и офицеры самого разного этнического происхождения, которым за Державу обидно, и вообще, достаточно широкая общественная поддержка.Естественно, примерно то же было и в мирной жизни, - или, возможно, правильнее сказать, что мирная жизнь определяла новые военные реалии. Так что, добра от добра осторожные люди не искали и приключений, хотя агитаторов слушали, сочувственно мотая головой, не хотели. Но не было бы счастья, да несчастье помогло, и называлось это несчастье «мухаджиры».Дело в том, что с окончанием Кавказской войны на Балканах появились «беженцы» с северо-запада Кавказа, множество (примерно 200 тысяч с вероятной, но небольшой погрешностью в ту или иную сторону) адыгов, решивших уехать, но не покориться «неверным». Ехали не просто так, а по приглашению, по специальной правительственной программе, довольно неглупой: правительство Порты решило создать этакие «народные дружины» в проблемных районах, подозреваемых в потенциальном сепаратизме, то есть, на востоке Балкан (на западе вполне справлялись албанцы) и на Ближнем Востоке, где нуждались в присмотре бедуины.В Болгарию (данные источников слегка разнятся) завезли примерно 30 тысяч семей, обеспечив подъемными и землей, и люди из Стамбула сделали все, чтобы приезжие интегрировались нормально, но гладко было только на бумаге. Реально же, по словам Христо Ботева, предельно внимательно следившего за ситуацией, «Началась эра черкесских грабежей. Засновали по беззащитным болгарским полям… загорелые на солнце фигуры черкесских разбойников. Запищали дети у матерей… как пришли черкесы, крестьяне не знают, что принадлежит им, а что – черкесам».Вообще, если уж совсем объективно, горцев тоже можно понять. Они ненавидели православных, тем паче, с языком, похожим на русский, и презирали их, считая добычей, отданной им по праву. За все, скажем так, кровь и слезы, пролитые во имя Аллаха и на пользу Турции. Болгары с такой постановкой вопроса, конечно, не соглашались и пытались жаловаться, однако получалось скверно.В Стамбуле-то, если информация доходила, реагировали, посылая циркуляры, - дескать, разберитесь и примите меры, но тщетно. Циркуляры приходили куда следует, а где следует жалобщикам разъясняли, что новые соседи вообще-то люди мирные, у себя на Кавказе никого не обижали, вот только обычаи у них такие, своеобразные, и сами они по натуре вспальчивые. И опять же, слишком настрадались от русских, поэтому нервничают, но это пройдет, нужно проявить понимание и толерантность, не делая из мухи слона.А уж мелкое местное начальство и вовсе закрывало глаза на все: оно само было недовольно стамбульскими экспериментами, да и взятки любило, а горские старейшины на взятки не скупились, - так что наверх шли сообщения, что-де «гнев правоверных обрушивается на русофилов». При таком раскладе «мухаджиры», понятно, наглели. Очень скоро начали грабить уже не только «неверных», а всех подряд - и мусульман-помаков, и даже турок, разве что мусульманок не насиловали, а христианок вовсю, и горе было той, которая смела сопротивляться.«Черкесы! Ах, Боже мой, как горько! – писал Ботев. - Уже и днём человек не смеет отойти далеко… Злодеи бесчестят невест и женщин, убивают невинность молодых девчат…», и далее – перечень ограбленных сел, документальные подробности насилий и обид, оставшихся без внимания. Какая-то реакция со стороны властей следовала только в самых вопиющих случаях, как, скажем, в селе Койна, где христиане и помаки, объединившись, встретили очередную банду огнем. Тут уж начальник управы через несколько часов перестрелки все же послал жандармов, и те даже задержали нескольких налетчиков, - однако, не довезя до города, отпустили подобру-поздорову…Движение против законной иммиграцииИтоги, надеюсь, понятны без пояснений. Дороги пустели, ярмарки закрывались, практически прекратилась торговля, - слишком много бедолаг-коробейников, рискнув, расставались если не с жизнью (хотя часто и с ней), то с пожитками. Черкесы бродили везде и забирали всё – деньги, одежду, продукты, уводили скот, крали женщин. Чтобы хоть как-то спастись, никто не ходил поодиночке, только группами и с топорами, женщины перестали выходить из домов, скотину загоняли прямо в дом, заваливая вход брёвнами, но тогда банды начинали штурмовать усадьбы, а взяв и обобрав, строго наказывали «за непослушание».У Ботева на эту тему много статей. Можно, правда, сказать, что Ботев, как лицо заинтересованное, пристрастен. Но нельзя. Много лет спустя профессор Иван Хаджийский, первый болгарский социолог, собирая материалы для своего классического труда «Моральная карта Болгарии», посвященного народной психологии, специально расспрашивал стариков в глубинке и на эту тему. Да не просто так, а пригласив в поездку, - во избежание всяческих упреков и сомнений в научной корректности, - коллег из Турции, заверявших каждую запись, сделанную в некогда «мятежных» селах.Выводы однозначны: «В памяти народной все еще очень живо, до мельчайших деталей, помнят даже имена насильников и их союзников из числа низшей турецкой администрации…»; более того, указывает ученый, «До прихода черкесов никто и не помышлял о восстании. Но как они появились… жизнь стала невыносима… На общий вопрос, “Решились бы вы воевать, если бы не было черкесских грабежей?”, ответ всегда был один: “Никогда”».Короче говоря, даже по карте событий видно: где горцев не было, не было и протеста, даже если в районе существовала сильное подполье, на его призывы просто не откликались, не глядя ни на безземелье, ни на высокие налоги, ни на бедность. А вот села, куда горцы наведывались, давали добровольцев тем больше, чем чаще они появлялись. Причем эмиссаров Центра слушала и оружие готовила не только голь перекатная, которой терять было, по большому счету, нечего, не только имевшие личный зуб на «мухаджиров» и местных взяточников, но и зажиточные, всем уважаемые, со связями в местной администрации чорбаджии.И, следовательно, никуда не деться, - прав Ботев: «только этот ужас, эта ежечасная тревога издёргала нервы этим кротким и незлобивым людям…, которые от ужаса перед жизнью, усугубленного продажностью полиции, пошли на борьбу и смертельный риск». А тем, кто все же верить Ботеву, как убежденному русофилу, не пожелает, могу сообщить: примерно то же и в примерно таких же тонах рассказывает о ситуации в Болгарии никто иной, как Захарий Стоянов. Тоже «апостол», но, в отличие от пламенного Христо, представитель самого антироссийского, самого склонного к компромиссу с Портой крыла БЦРК, которого в предубежденном отношении к туркам, которых он уважал, и черкесам подозревать не приходится.В августе 1875 собрание БРЦК в Бухаресте приняло решение начинать. С мест поступали хорошие новости, «четы» для вторжения были готовы, план восстания утвержден, уполномоченные Центра разъехались по «военным районам» и добрались успешно. Однако, как выяснилось, лидеры ячеек сильно переоценили уровень организации. Даже в Старой Загоре, куда прибыл для общего руководства лично Стамболов, мало что было подготовлено, организаторы переругались, и восстание, начавшееся 16 сентября вопреки рекомендациям Стефана, практически стихийно, власти подавили легко и быстро, повесив по итогам семерых активистов.После чего в руководстве БРЦК начался разбор полетов на предмет «Кто виноват?», временами переходивший в драки, и видимо, только Бог дал, что не в перестрелки. Слегка успокоившись, комитет переформировали на 80%, и в конце октября приняли решение готовить старт на 1 мая 1876, учтя и исправив все ошибки. Страну разделили на четыре округа, «апостолам» предоставляли уже не роль «координаторов», а «диктаторские полномочия», взяли под контроль поставки оружия (в том числе, изготовление знаменитых «черешневых» пушек).Задоринок на сей раз не случалось, так что, 14 апреля, собравшись в местечке Обориште, «апостолы» Четвертого (Пловдивского) округа, пришли к выводу, что хрен зна, как у других, но у них все готово, а центром восстания должен быть город Панагюриште, абсолютное большинство населения которого, включая женщин, так или иначе участвовало в подготовке. После чего разошлись кто куда, в частности, некто Никола Станчев, внезапно сообразив, с каким огнем играет, - прямиком в управу, где, как на духу, рассказал властям, что, кто и когда, и оказалось, что начинать надо прямо сейчас.20 апреля, за десять дней до намеченного срока, к которому готовились все, в городок Копривштице прибыла группа захвата, человек двадцать, из которых уйти живым посчастливилось только одному. В тот же день был дан сигнал, поднялись города Клисура и Панагюриште, а также десятки сел. Объявив о создании Временного правительства, Гиорги Бенковски, главный «апостол» Четвертого Округа разослал разослал коллегам письма на тему «Знаем, что рано, но как вышло, так вышло», - и началось.22 апреля в Панагюриште торжественно освятили знамя восстания, мятеж волной катился к западу. Это уже была если и не война, то, во всяком случае, нечто, очень на нее похожее, и как выяснилось, «страшные абреки», если разобраться, вовсе не так уж страшны. Их сминали и резали поголовно, а по ходу дела частенько доставалось и помакам, при первых известиях о «мятеже неверных» на инстинкте схватившимся за оружие.Вот, правда, в других округах, никак такого не ожидавших, не заладилось. Под Тырново несколько отрядов, уйдя в горы, были быстро выслежены и перебиты, под Сливеном все кончилось за день, а во Враче и вовсе ничего не началось: уже зная детали происходящего, «апостолы» приказали волонтерам сделать ночь, а сами ушли от греха подальше. Но Пловдившина реально пылала, и на подавление двинулись регулярные части, по дороге обрастая уцелевшими и очень злыми «мухаджирами», которых турецкие офицеры, брезгуя палачествовать, как правило, ставили в первые ряды, прикрывая ружейным и артиллерийским огнем.«Спасая себя от недоброй славы, - напишет позже Захарий Стоянов, - турки, выпустив из клеток человекообразное зверье, навеки зарекомендовали себя негодяями», и как ни странно, в некоторой степени согласен с этим Ахмет-бей, один из офицеров штаба карателей: «Мы совершили ошибку. Нам претило пачкать руки, для этого, в конце концов, и существуют горцы, но возьмись мы за дело сами, горя было бы меньше, наша совесть спокойнее, и многое потом было бы иначе».Идущие на смертьВпрочем, история не любит сослаганий. Плохо вооруженному, почти не обученному ополчению противостояли регулярные войска и прошедшие кавказскую закалку башибузуки, в отличие от повстанцев, регулярно получавшие все виды снабжения. Исход был очевиден. Уже 26 апреля пала Клисура, где победители, вопреки приказу турецких начальников, устроили дикую резню, но в начале мая, после падения Панагюриште, Копвриштицы и Перуштицы, оказалось, что в Клисуре вынужденные переселенцы только тренировались.«Картина была самой душераздирающей. Там белобородый старец падал в ноги хищному башибузуку, моля о пощаде… - пишет Захарий Стоянов, чудом вырвавшийся из кольца, - молодая мать бросалась на окровавленный нож, чтобы оставили в живых милого её ребёнка, но бесчеловечная чалма, под которой виднелся человеческий образ, рубила и матерей, и детей…».И так далее. Описывать детальнее не хочу, - любителям хоррора Гугль в руки, и читайте «Записки о болгарских восстаниях», - но факт есть факт: зверства настолько зашкалили, что в Перуштице за оружие взялись все, даже немногие жившие там помаки, сообразившие, что разбираться в деталях Credo никто не намерен. Черкесы бежали в турецкий лагерь, а османский офицер сообщил в Пловдив, что в Перуштице «болгарских бандитов нет вовсе, село обороняют кадровые русские и сербские войска», прося подмоги.Естественно, подкрепления прибыли, и оборона ополченцев рухнула. Болгары пытались спастись в церковных дворах, но меткие джигиты, вскарабкавшись на шелковицы, расстреливали людей, выцеливая детвору. Старушку-попадью, вышедшую с белым флагом просить турок принять капитуляцию, к бею не пропустили, порубив на куски. Трех уважаемых дедов тоже. В итоге, когда турки все же вмешались, оказалось, что поздно: последние патроны ополченцы потратили на жён и детей, а затем убили себя ятаганами.«Самым гадким, - вспоминает тот же Ахмет-бей, - оказалось поведение кавказцев, когда они, ворвашись в полную трупов церковь, тотчас принялись рыскать по карманам убитых. Одна из лежавших на полу женщин подняла голову и посмотрела на нас с Орхан-агой умоляющими глазами, но мы не успели ничего предпринять, как подскочивший черкес снёс ей голову саблей».Спустя пару дней, - восстание уже практически угасло, - судьбу Перуштицы разделило огромное село Батак, где за дело, не дожидаясь горцев, взялись помаки, после чего из трех тысяч христиан уцелели считаные единицы, и когда 17 мая у села Козлодуй на правом берегу Дуная с неплохо вооруженной «четой» в 220 стволов высадился Христо Ботев, это уже был фактически поход за смертью, в рамках уже не реальной, а информационной войны.Сообщение «Мы идем, чтобы своей гибелью разбудить в Европе человеческие чувства» накануне переправы разослали по всем ведущим редакциям континента, и гибель Христо вместе с отрядом 20 мая стала, по факту, важнейшей политической победой разгромленного восстания. Статьи и очерки Ботева, до тех пор мало кого интересовавшие, вошли в моду, информацией о трагедиях Панагюриште, Перуштицы, Батака и почти трехсот сел, ставших могилой 30 тысяч человек, из которых 25 тысяч не брали в руки оружия, запестрели первые полосы, по инициативе вставшей на дыбы России, - «Русские своих не бросают!», - была создана Международная анкетная комиссия, целью которой стало обследование пострадавших районов Болгарии.Стамбул, где на уровне министров тоже были шокированы многие, пытался как-то оправдываться, объясняя случившееся «эксцессами исполнителя», виновные в которых понесут наказание, но звучало это неубедительно, да и никого уже не волновало. Ибо дело было сделано.Мировая общественность на какое-то время обрела смысл жизни в защите «бедных болгар», в громы и молнии включились светочи от Толстого, Достоевского и Тургенева до Гюго, - и «болгарский вопрос» вышел на авансцену, став фактором мировой политики, а отношение «среднестатистического болгарина» к Порте, до тех пор вполне лояльное, сменилось тупой, на века ненавистью. Чего, собственно, и добивались Ботев с «апостолами», в узком кругу не скрывавшие, что на военную победу своими силами рассчитывать нельзя.

Ну что ж. Хороша страна Болгария.Тем паче, раньше других обещана, а слово не воробей.Геть стамбульского попа!Реки начинаются с истоков. Чтобы понять, почему, в конце концов, отношения Болгарии с Россией сложились именно так, как сложились, начать следует с декабря 1839, когда молодой, прогрессивный и окруженный честными патриотами султан Абдул-Меджид подписал «священный указ», положивший начало эпохе Танзимата, – «обновления Османской Империи», - фактически, нечто типа Декларации прав человека и гражданина.С этого момента, - а дальше шло по нарастающей, - на территории Порты всем её подданным, независимо от религиозной принадлежности, гарантировались обеспечение безопасности жизни, чести и имущества, а также многие другие права. Подчеркивая, что поставленные задачи могут быть успешно решены только в случае единства правительства и народа, авторы проекта провозглашали государственной идеологией «османизм».То есть, просто патриотизм, в рамках которого для власти едины все, кто хочет служить Родине, а тюрки ли это, славяне ли, арабы, греки или евреи, совершенно никакой роли не играет, ибо невозможен патриотизм без «равенства и единства всех народов». И это не было пустой декларацией. Власти, в самом деле, намерены были претворять в жизнь свои замыслы, призывая «низы» к сотрудничеству, потому что очень хорошо понимали, как люто будут сопротивляться «верхи».Естественно, все эти перемены затронули и Болгарию. Раньше все было просто: христиане, хоть беднота, хоть богатенькие «чорбаджи», – податная райя (стадо) без каких-то прав, кроме права на жизнь, помаки (болгары-мусульмане) – полноправное (в рамках шариата) население с массой льгот по отношению к соседям-христианам, но все же пониже «настоящих турок». Ну и, конечно, в городах – греки из Стамбула, т. н. «фанариоты», которых никто не любил, потому что они, имея в столице крутые связи, тянули на себя самые вкусные одеяла, выступая в качестве торговых посредников.В эпоху Танзимата, однако, мало-помалу становилось легче, и первой ласточкой этого просвета стало успешное завершение долгой борьбы болгарских священнослужителей за церковную самостоятельность от Константинопольской патриархии, клир которой был теснейше связан с «фанариотами» и всячески им споспешествовал, что очень не нравилось местным производителям и торговцам.Раньше о чем-то в этом роде и заикаться было опасно, а теперь стало можно, и 3 апреля 1860 во время пасхального богослужения в столичной болгарской епископ Илларион Макариопольский, как положено, похвалив султана, не помянул имени вселенского патриарха, и никаких последствий, - хотя патриархия тотчас пожаловалась властям, - не последовало. Типа, разбирайтесь сами.К слову, вполне логично: разногласия в в рамках православного клира Порту тревожили значительно меньше, чем появление протестантских, а особенно католических миссионеров, ненавязчиво пропагандировавших «западные ценности», - и даже достаточно успешно: в Болгарии возникло движение за унию с Римом, поддержанное многими интеллектуалами во главе с Драганом Цанковым.Для запрета не имелось никаких формальных оснований, но тенденция, повторяю, тревожила, и султанское правительство вело себя предельно аккуратно, не говоря ни «да», ни «нет», но самим фактом молчания давая болгарским иерархам понять, что, в принципе, не возражает.Значительно активнее, как ни странно, возражала Россия, имевшая давние и прочные связи с Константинопольской патриархией, да и вообще, всякие новации не одобрявшая, однако со временем, особенно после Крымской войны, понемногу начала смягчаться и политика Петербурга.Наиболее разумные дипломаты и эксперты по Балканам постепенно, максимально тактично докладывали царю и Синоду, что никакой беды от помощи болгарским «батям» не будет, ибо от патриархии в Стамбуле, предельно лояльной Порте, все равно пользы с гулькин хвост. А вот чорбаджиев, ориентирующихся на Россию, такое отношение обижает, если вообще не отталкивает в ряды «западников».Плоды перестройкиТак что, в конце концов, о благоприятном для болгар решении вопроса начал мягко ходатайствовать и граф Николай Игнатьев, посол Империи в Порте и вообще редкостная умница, после чего греческим назначенцам в Болгарии стало неуютно. Их, конечно, не били, не обижали, но создали атмосферу такого морального дискомфорта, что они сами стремились уехать, оставляя приходы и должности местным, а 28 февраля 1870 султан подписал фирман об учреждении Экзархата.То есть, «автономной», а фактически, самостоятельной болгарской церкви, главу которой должны были избирать высшие местные иерархи, а патриарх Константинопольский только формально утверждать. Естественно, патриархия крайне рассердилась, экзархата не признала, избранного в 1872-м экзарха Антима I не утвердила, а болгарских батюшек вообще объявила «раскольниками», но, поскольку последнее слово было за султаном, а султан все подписал, мнение греков даже не приняли к сведению.Но церковь церковью, а по ходу, из активистов протеста, оформлялось и политическое движение с оттенком национализма. А также и с прицелом на социальные перемены. Как эхо модных в тогдашней Европе веяний. Что и неудивительно. В Болгарии, так уж вышло, ни своей аристократии, ни своего дворянства не было уже много веков, элиты ее формировались зажиточными крестьянами и выходцами из сел, получившими (значение образования для карьеры папы понимали) максимально добротное образование. И они, желая состояться, фрондировали.Хотя, конечно, по-разному. Кто из семей побогаче, учился в Европе, в университетах Франции и Германии, становясь понемногу, скажем так, «западниками», а возвращаясь домой, пополняя ряды «лояльно протестующих» - устраивались на госслужбу, на рожон не лезли, но в рамках возможного, поддерживали инициативы Его Величества. Молодежь попроще грызла гранит наук в вузах попроще, российских, и ориентировалась на Россию, в духе славянофильства, но и народничества, поскольку самодержавие не воспринимало.Эти, как правило, отучившись и нахватавшись, домой не спешили, но оседали в эмиграции, примериваясь к практическим делам, чтобы решать вопросы, не дожидаясь милостей от султана. В основном, конечно, с прицелом на Россию, но, поскольку Санкт-Петербург такие инициативы не одобрял еще со времен Ипсиланти, подчас впадали в отчаяние, - тот же Драган Цанков, уйдя в католичество, горестно писал: «только слепые не могут отличить истинно христианского дела римской пропаганды от истинно дьявольского дела панславизма и панэллинизма», - а потом каялись и опять разворачивались в сторону России, надеясь, что там передумают.Как и всегда, большинство ограничивалось спорами в кофейнях, но кое-кто шел дальше. Например, в 1862-м, в Бухаресте, несколько зажиточных торговцев, желавших странного, получив небольшой российский грант, основали кружок, именуемый «Добродетельной дружиной». Упаси Боже, ничего чересчур, просто разработка концепции для предъявления российскому МИДу. Правда, первый вариант, - идею единого болгаро-сербского государства с белградскими Обреновичами во главе, - спонсор забраковал (Обреновичи, холуи Вены, на брегах Невы не котировались), зато «вариант Б», - болгаро-турецкая дуалистическая монархии во главе с турецким султаном под эгидой России, - понравилась.Проект одобрили, грант продлили, сообщив, что «понадобитесь – позовем», на чем все и затихло. А на авансцену вышли другие люди, куда более решительные, типа Георгия Саввы Раковского, именуемого еще и «Предтечей». В ранней юности - активист борьбы за церковную реформу. Потом, в Крымскую, один из основателей Тайного общества, поддерживающего Россию. Потом жил в Австрии, публиковал в газетах антиосманские статьи. Потом, когда по требованию турок, депортировали, переехал в Россию, обивал пороги, ища поддержки. Не найдя, уехал в Сербию, - и там, наконец, нашел, слегка от сербского правительства, но, в основном, от австрийской разведки, заприметившей упрямого и потенциально ценного болгарина, и теперь, когда к Вене у Стамбула претензий быть не могло, решившей его поддержать.Болтологией не увлекался, был поклонником Мадзини и сторонником «прямого действия», считая, что добиться независимости может только сам народ, но только в том случае, если народу будет вокруг кого объединяться. В практическом плане искал деньги, собирал политически активную молодежь, формировал «четы» и засылал их за Дунай, пребывая в уверенности, что народ отзовется.А народ никак не отзывался. Восхищался, слагал песни о славных гайдуках, - Панайоте Хитове, Филиппе Тотю, Стефане Караджа, Хаджи Димитре, - но и только, так что «четам» раз за разом приходилось, побузив, уходить обратно. В связи с чем, Раковский пришел к выводу, что к вопросу нужно подходить системно, но не успел: чахотка, вечный бич разночинцев, помешала, и продолжать его дело пришлось уже парням из той самой политически активной молодежи.Мы пойдем другим путемА парни были серьезные. Не слабее российских народников, с которыми, к слову, кое-кто из них (как, скажем, Стефан Стамболов, о котором позже будем говорить много), были и связаны, и дружны. Понемногу выдвинулся и лидер – Любен Каравелов, выпускник Московского университета, теоретик, публицист и очень толковый организатор, к слову, наряду с Петко Катрановым, прообраз Инсарова из тургеневского «Накануне». Живя в Москве, неустанно писал, рассказывая российской общественности о «балканской сестрице», заинтересовал этим самые широкие слои, и это само по себе было много, но литературного творчества активисту не хватало, и он с удостоверением корреспондента «Московских ведомостей» отправился в Белград, где принялся формировать «чету».Естественно, был депортирован, какое-то время нащупывал контакты в Австрии, а весной 1869 осел в Бухаресте, где познакомился с еще одним харизматиком, Василом Кунчевым (позывной «Левски»), и с этого момента работа вышла на качественно иной, куда более конкретный уровень. В отличие от Любена, скорее, теоретика, по натуре склонного к рефлексии, Васил, человек с реальным боевым опытом, фанат идей Раковского, попробовавший себя в «четах» и разочаровавшийся в этой методике, имел практический склад ума и железную хватку.Так что, очень скоро их тандем (вернее, трио, потому что был еще и Христо Ботев, друг Васила) заработал с точностью метронома. В том же 1869-м в Бухаресте состоялось учредительное собрание Болгарского Революционного Центрального комитета, с места в карьер объявившего себя «Временным правительством Болгарии», эмиссары которого вскоре создали в самой Болгарии подпольную «Внутреннюю революционную организацию», взявшую курс на подготовку всенародного восстания.Ну а чуть позже, когда возникло несколько десятков ячеек, на общем собрании комитета весной 1872 были приняты Программа (автор Каравелов, ставший главой БРЦК) и Устав (автор Левски, высший военный руководитель будущих событий). Эти документы были уже предельно конкретны, цель определялась четко: «путем всеобщей революции произвести коренное преобразование нынешней государственной деспотически-тиранической системы, заменив ее демократической республикой». А в смысле тактики указывалось, что все разногласия между «западниками» и «русофилами» будут улажены после достижения главной цели – независимости.И на том – к делу. Каравелов изыскивал средства, формировал общественное мнение, а Левски, перейдя Дунай, создавал сеть первичек. И делал это очень удачно, аж до тех пор, пока не случилось то, от чего ни одно подполье, сколь бы искусный конспиратор его ни возглавлял, не застраховано. 22 сентября 1872 один из «апостолов», Димитр Обштий организовал налет на турецкую почтовую карету. Сделано это было вопреки прямому запрету Левски, - слишком большая сумма перевозилась, и Димитр решил, что удача все спишет, - но не свезло.Парни угодили в засаду, предстали перед судом, и поскольку дело пахло петлей, Обштий заявил, что «экс» не уголовный, а политический, раскрыв туркам факт существования организации и назвав имена ее руководителей. Начались аресты. БРЦК приказал Левскому, сидевшему в надежном убежище, немедленно начинать восстание, однако сам Васил лучше всех понимал, что ничего еще не готово и выводить на убой две сотни активистов нельзя, а людям, против которых нет никаких доказательств, ничто не угрожает. Поэтому, проигнорировав приказ, решил уходить в Румынию, забрав архив подполья, и 27 декабря был арестован турецкой полицией, успев уничтожить документы.По поводу ареста ходило много слухов, назывались имена «предателей», но, скорее всего, туркам просто повезло: наряд полиции брал обычного «подозрительного», в Ловече, где Левски многие знали, на очной ставке арестованного не выдал никто из задержанных, и опознали его, как государственного преступника, только в Тырнове. После чего предали суду по старым делам, не выяснив ничего ни про БЦРК, ни про подполье, о котором подсудимый не сказал ни слова.Впрочем, досье заслуженного четника и без того было пухлым, на смертную казнь хватало с верхом, и 6 (или, если угодно, 19) февраля 1873 «опасного мятежника» Васила Кунчева повесили на окраине Софии. Его молчание на суде спасло многих и сохранило сеть. А вот Любен Каравелов, потрясенный смертью друга, ушел в глухую депрессию, и вполне возможно, все бы рассыпалось, не перехвати штурвал Христо Ботев, при котором уже крутился, быстро набирая влияние, изгнанный из Одесской духовной семинарии Стефан Стамболов, совсем, - всего-то неполных 19 лет, - молоденький, но очень, очень опасный.

Едва ли ще се стигне дотам /пак тоя блиц/, но лъсна имиджът на Турция като държава подкрепяща тероризма. Още повече, че сега открито ще почнат да държат сметка на Ердоган, че провежда насилствена ислямизация в държавата и току виж станал военен преврат. Но това си е бъдеще евентуално.

Спокойно, ЮНЕСКО не одобрява бутафории, ама ако си решил да правиш увеселителен парк като в Ново село - никой не те спира. Ще ти се посмеят и ще забравят за случая. Съвсем различно е, когато вдигаш бутафория върху археологически обект. Ако не схващаш тънката разлика, не виждам смисъл да продължаваме дискусията.

E, поне вторият пилот е спасен, а турците тепърва ще сърбат попарата, която са си надробили.

САЩ смятат, че сваленият от Турция руски изтребител е бил ударен във въздушното пространство на Сирия след кратко навлизане в турското въздушно пространство. Това заяви служител от администрацията на американския президент, цитиран от Ройтерс и БТА. Според служителя, пожелал анонимност, това становище се основава на засичане на топлинната следа на изтребителя. Турция свали руски военен самолет СУ-24 на границата със Сирия, като според Анкара летателният апарат е навлязъл във въздушното ѝ пространство. От своя страна, руското министерство на отбраната заяви, че самолетът не е напускал територията на Сирия. Президентите на Турция и САЩ Реджеп Тайип Ердоган и Барак Обама проведоха телефонен разговор. "В разговора беше обсъден въпросът за сваления от Турция руски самолет, нарушил турското въздушно пространство. Американският президент каза, че САЩ и НАТО подкрепят правото на Турция да защитава своя национален суверенитет. Президентът Ердоган и президентът Обама споделиха мнението, че е необходимо да се вземат мерки, за да не се допуска повторение на случилото се, и че е важно да се намали напрежението", заяви канцеларията на Ердоган, цитирана от ТАСС и АФП. Необходимо е да се затвори напълно границата между Турция и Сирия, за да се предотврати проникване на екстремисти в Европа, заяви във вторник френският президент Франсоа Оланд след разговори с президента на САЩ Барак Обама. Действията на Турция, която свали във вторник руски самолет Су-24, са непредсказуеми, заяви в Берлин вицеканцлерът на Германия Зигмар Габриел, цитиран от ДПА и "Фокус". „Този инцидент показва на първо място, че ние си имаме работа с играч, който по мнението на представители на различни части на региона, е непредсказуем. Това е Турция, а не Русия“, каза Габриел. По думите на вицеканцлера, Турция „играе сложна роля“ в сирийския конфликт. Противоречия в НАТО НАТО смята, че сваленият над Сирия руски самолет Су-24 е нарушил турското въздушно пространство, заяви генералният секретар на НАТО Йенс Столтенберг в края на извънредното заседание на Съвета на НАТО, свикано по инициатива на Турция за консултации по инцидента. На заседанието обаче са възникнали сериозни разногласия. Редица представители на страните-членки на алианса са били предпазливо настроени към турските оплаквания и особено относно изявленията, че руският военен самолет е получил повече от двадесет предупреждения, "но всъщност е имало само две“, заяви неназован източник, цитиран от някои агенции. Пентагонът пък обяви, че турските военни са предупредили руския бомбардировач 10 пъти, преди да го свалят близо до сирийската граница. Пилотите Един от пилотите на сваления руски самолет Су-24 е загинал във въздуха над територията на Сирия от огън, открит от земята, потвърди началникът на Главното оперативно управление на Генералния щаб на въоръжените сили на Русия Сергей Рудской. Държавният департамент на САЩ не изключва възможността сирийските туркмени да са стреляли по руските пилоти на самолета Су-24 при самозащита. По-рано туркменските сили в Сирия обвиха, че са застреляли двамата пилоти на руския самолет след като се спуснали с парашути. Турция обяви, че разполагала с информации, че пилотите на сваления Су-24 са живи. http://dnes.dir.bg/news/rusia-turtzia-samolet-jihad-siria-20816206?nt=4

руснаците публикуваха данни за полета на СУ-то, според които не е навлизал на турска територия: Минобороны раскрыло схему поражения Су-24 в Сирии: http://lifenews.ru/news/171620

в общи линии такива картинки се въртят из нета - определено руският самолет е улучен над сирийска територия, което е доста кофти положение за турците:

прочети си съответния урок, или порови в гугъл: http://physics-bg.org/au/052-g-optika.php

Килкени ми харесва повече. И там се наблюдава подобна 'конвекция'.

Той Блиц-а не е много надежден източник, но определено турците изпълняват мокрите поръчки на САЩ, така че тази провокация бе очаквана и се случи в 'най-подходящото време'.

Според първия заместник-председател на Комитета по отбрана и сигурност на Съвета на Федерацията на Русия Франц Клинцевич инцидентът е провокация. "Неслучайно американците са доставили в Турция 4-5 самолета-прихващачи Ф-16. Това е било предварително подготвено, за да разполага Турция с такива възможности. Смятам, че за съжаление тази провокация се е готвела отдавна – изчаквал се е удобен момент", допълни Клинцевич, цитиран от БНР. http://dnes.dir.bg/news/turtzia-samolet-vladimir-putin-jihad-20796319?nt=4

това е от спасителната група, свален от терорягите, но екипажът бил евакуиран успешно. Иначе дотук - единият от пилотите е загинал /не е ясно убит ли е на земята или във въздуха/, съдбата на другия не е ясна.

В изявлението си преди малко Путин потвърди, че самолетът бил свален от ракета въздух-въздух над територията на Сирия. Също така и между другото подметна, че Турция изкупува петрола на ИДИЛ. В общи линии руската реакция май се очертава да е дипломатическа и ще настройва световната общественост срещу южната ни съседка. Което, както писах по-горе, е нормално с оглед на това, че Турция подкрепя ИДИЛ /пречейки на кюрдската офанзива/ и има най-голяма полза от продължаващия конфликт със Сирия /с цел присъединяване на нейни територии - точно тези, над които е бил свален самолетът/: http://www.infowars.com/turkey-threatened-putin-stop-bombing-isis-days-before-jet-shoot-down/

хуни, индианци

Въпросът е дали са го свалили над турска територия или над сирийска /сещаш че в рамките на пет минути самолетът може да измине разстояние от порядъка на 100 км. и съответно да напусне турската територия преди да го уселят/, защото ако е второто, ще настъпят лоши времена за ислямистчето Ердоган. Ето и района, откъдето е прелетял руския самолет:

Според изявлението на Путин - самолетът е свален с ракета въздух-въздух над територията на Сирия.

Доста грозна провокация от страна на Турция, която е изпълнител на мокрите поръчки на САЩ в региона - изкупува петрола на ИДИЛ, пречи на настъплението на кюрдите, а сега сваля руски самолет, с което цели да предизвика глобална война.

флатъртовците са идиоти, но те се опитват с 'научни' обосновки да изкарат Земята плоска, разбира се със солидна доза конспиративност. А като чета за създателя на 'обществото', имам чувството, че е бил голям шегаджия, който просто си е направил експеримент докъде може да стигне човешката глупост. Едно е обаче сбирщина безобидни чудаци-софисти, наброяваща около 5000 души, съвсем друго е проповедник, който тълкува една свещена книга и промива мозъка на милиони. Опасявам се, че се задават нови тъмни векове.

Най-големият майтап е, че американците ползват руски кадри, за да докажат, че и те удрят петролната инфраструктура на ИДИЛ:

Animation showing the 12-month cycle of all plant life on Earth - whether on land or in the ocean. Rather than showing a specific year, the animation shows an average yearly cycle by combining data from many satellite instruments and averaging them over multiple years.https://www.youtube.com/watch?v=klAE-L8xTp0

реставрацията свършва там, където започва хипотезата. Знам че на теб това нищо не ти говори, но така го правят по света. Това че у нас, с цел да се усвоят едни пари се издигат кичозни фантасмагории, както в Плиска, например, явно никого не го интересува.

Русия бомбардирала 472 ”терористични цели” за 48 часа Руската армия съобщи, че е бомбардирала 472 "терористични цели" в Сирия през последните 48 ч., включително колони от камиони цистерни и рафинерии на ИДИЛ. През изтеклите два дни руската авиация в Сирия унищожи голямо петролохранилище и рафинерия край град Ракка, съобщи днес говорителят на министерството на отбраната в Москва генерал-майор Игор Конашенков, цитиран от ТАСС и БТА. Изпълнявайки бойни задачи за унищожаване на колони от камиони цистерни и рафинерии в петролоносните полета в Северна и Източна Сирия, руските бомбардировачи Су-34 ликвидираха голямо хранилище на 15 км югозападно от Ракка и рафинерия на 50 км южно от града, уточни той. Руската авиация получи нареждане миналата седмица да атакува камиони цистерни, превозващи петролни продукти в зоните под контрола на "Ислямска държава",за да пресушат основния извор на финанси на организацията. За 5 дни самолети от Въздушнокосмическите сили на Русия унищожиха в Сирия над 1000 камиона цистерни, превозващи суров петрол за нефтозаводите, контролирани от организацията "Ислямска държава", добави генералът. На 19 ноември руският генерал от Генщаба Андрей Картаполов заяви, че руската бойна авиация в Сирия е започнала "свободен лов" на автоцистерни. Последните дни въздушните удари на САЩ, Русия, Франция са насочени срещу търговията с петролни продукти, която е основен източник на доходи за "Ислямска държава". Миналата седмица Русия съобщи, че е нанесла значителен брой въздушни удари по крепостта на ИДИЛ в Сирия - град Ракка. Руската авиация е увеличила двойно броя на ударите по обекти на „Ислямска държава“ в Сирия, което е позволило да бъдат обхванати всички места на терористите в страната. Днес стана ясно, че Великобритания и Франция се готвят да засилят сътрудничеството в борбата с международния тероризъм. Великобритания също трябва да извършва въздушни удари в Сирия и това ще бъде подложено на вот в британския парламент, каза премиерът Дейвид Камерън след среща с френския президент. Франсоа Оланд обяви, че Франция ще засили своите въздушни удари срещу "Ислямска държава“ в Сирия. Френски изтребители излетяха от френския самолетоносач "Шарл де Гол" в Източно Средиземно море за първи мисии над зоните под контрола на ИДИЛ в Ирак и Сирия. Засега няма информация дали става дума за разузнавателни полети или за бойни мисии, предаде Франс прес, като се позова на френски военни източници. На борда на "Шарл де Гол", който е придружаван от френската фрегата за противовъздушна отбрана "Шьовалие Пол", както и от кораба за борба с подводници "Ла Мот Пике", има 26 изтребителя, от които 18 "Рафал" и 8 "Сюпер Етандар", 2 самолета за въздушно наблюдение "Хоукай", както и 3 хеликоптера. Пристигането на "Шарл де Гол" край бреговете на Сирия или Ливан ще утрои досегашният оперативен капацитет на Франция, заяви преди дни адмирал Рене-Жан Криньола, командващ силите със специално предназначение 476, които освен френската авионосна група включват няколко чуждестранни кораба, сред които британска и белгийска фрегата. Миналата седмица руският президент Владимир Путин нареди на командира на гвардейския ракетен крайцер „Москва“, намиращ се в Средиземно море, да координира действията си с френската военноморска група в района, и да си сътрудничи с тях като със съюзници. Британският премиер Дейвид Камерън заяви днес, че Обединеното кралство трябва да започне да нанася военни удари заедно с Франция и другите партньори срещу "Ислямска държава" в Сирия, предаде Ройтерс, цитирана от БТА."По-късно тази седмица ще изложа в парламента цялостната ни стратегия за справяне с ИДИЛ", каза Камерън на съвместна пресконференция в Париж с френския президент Франсоа Оланд. Двамата почетоха паметта на загиналите на 13 ноември пред парижката зала "Батаклан". "Твърдо подкрепям ударите, които президентът Оланд предприе срещу Ислямска държава в Сирия, и съм твърдо убеден, че Великобритания трябва да направи същото", каза Камерън Той добави, че ще търси подкрепа от британския парламент за присъединяване на Лондон към водените от САЩ въздушни удари в Сирия. Камерън ще предложи да бъде използванабританската авиобаза Акротири в Кипър за действия срещу групировката в Сирия. Камерън каза, че ще бъден увеличен обменът на разузнавателни данни с Франция и другите европейски партньори.