Геннадий Воля

Музыкальные инструменты – гусли (’oslje ), в роде цитеры, и флейта. Была прежде и волынка (dudy ); теперь остается только одна в целой долине, у одного нищего, старика в Осеани. Пляска резиян (резиянка) оригинальна и прекрасна. Танцующие становятся в два ряда шагах в 10 ряд от ряда, мужчины против женщин, те подбоченясь, эти сложа руки на груди и опустивши голову; ряд подходит к ряду два раза; сошедшись в третий раз, пары кружатся на одном месте; потом снова расходятся, но уже так, что в правой руке каждый мужчина держит женщину, и каждая пара подает руки двум другим. Составивши круг, идут кругом сначала направо, потом налево; потом пары распускаются и идут шагом одна за другою, напевая песню. Прошедши круга два-три, мужчины опять отделяются от женщин, становясь одни против других рядом, – и танец начинается снова. Священники, имея сильное влияние вообще на народную старину резиян, не могли оставить и суеверий; а истребляя их, истребили с тем вместе из памяти народной и много доброго, что считало суеверием их собственное суеверие. Немногое осталось у старух, но и те стараются забыть. Так медицина народная совершенно исчезла; а капелланы, принимающие на себя должность лекарей, далеко не могут заменить ее своим невежеством.

Резияне (все римо-католики) очень религиозны. Кроме главной церкви Успения, есть еще четыре в каждой из главных деревень. Влияние священника чрезвычайно сильно. Все называют его своим господином (naš ghospôd ), и всякое слово его считают законом. На 1-ое мая – в день освящения главной приходской Успенской церкви, бывает у резиян праздник – майник (Majnyk ). В прежнее время совершались в этот день особенные обряды; но они мало-помалу влиянием священников вытеснены так, что теперь не позволены в этот день, по крайней мере в Раванце, ни танцы, ни музыка, ни пение. В каждой из четырех деревень бывает свой храмовой праздник, в дни свв. Юрия, Флориана, Вита и Карла. Особенно празднуются дни Витов и Юрьев. Вечером бывают и танцы и песни, что впрочем скрывают от священника. Резияне ждут с нетерпением этих дней. В старину, в день Юрьев деревянный лик этого святого носился на высоком шесте, украшенном бумажными цветами и лентами, по всем деревням. Из Белы, где празднуется этот день, после обедни его несли в Ниву, и там ставили на поле в середине между столами, за которыми все собравшиеся вместе обедали; потом в Осеань и Солбицу, жители которых должны были потчивать всех вином. В Солбице лик становился в церковь, а народ пил, пел песни, плясал до вечера; вечером же при свете зажженных хворостин ворочались все с ликом св. Юрия в Белу, и снова пили, пели, плясали до полуночи. С ударом полуночного колокола, пелась всеми духовная песнь св. Юрию, и потом расходились по домам. В день Витов (15 июня) было тоже что-то подобное, между прочим вили и венки из плюща (tarpytyka ). Теперь это все запрещено, – и в памяти осталось, вместе с светлым образом народного праздника, сожаление об утраченных радостях. Накануне Иванова дня по горам раскладываются огни (kres ), молодежь сходится смотреть на огонь, болтать, но обрядов, ни даже песен и пляски, уже нет. Перед праздником рождества Христова (Winachty ) празднуется коляда (koljida ), но без особенных обрядов. При рождения, сватьбе и похоронах бывали также обряды, но теперь почти ничего не осталось, кроме печения белой булки, погача (pogač ). Священники старались заставить народ разлюбить и пение песен, и успели. Песни народные почти все забыты; а вместо них поют фурланские. Немногие оставшиеся имеют странные мелодии, в роде южнорусских обрядных и свадебных.

Каждое семейство (kutja ) живет отдельно. Очень немногие имеют прислугу, и то из бедных родственников и сирот. Работают все без различия пола: мужчины и женщины вместе и обделывают гряды для посева, и косят, и жнут, и собирают виноград, и варят кушанье, и ткут, и прядут, и строят домы. Бедность долины заставляет впрочем многих из мужчин уходить из долины в Краину, Каринтию, даже в Вену, и заниматься там или продажей плодов, или поденщичать. В Вене резиянин не редкость: по аллеям Гласиса они продают апельсины, орешки, разные сласти; в Краине их можно видеть с их крозмами (krozmo ) – ящиками, наполненными разным мелким товаром: резиянин носит его на плечах, как словак, заходящий к нам из Турца, свою аптечку. Женщины или продают в окрестностях домашные мелкие изделия, или даже и просят милостыни у соседних краинцев. Дома никогда не бывает более 3/4 жителей. Земледелие в бедном состоянии. Нив очень мало, да и те очень дурны, каменисты, и сколько ни унаваживаются, дают очень малый прибыток, недостаточный для прокорму жителей. Сеется более всего пшеничка (fromentin ) и картофель (kartjufle ), кроме того немного ржи и пшеницы, горох, бобы, огородная зелень и лен (njil ). Гряды (širaci ) для посева – настоящие огородные гряды, обделываются руками с помощью лопат, мотык, молотов (pála , motyka , kjač ), так что ни плуга или сохи, ни лошади, ни вола нет в целой долине. Садов (wàrti ) нет почти; лучшие принадлежат священнику. Виноградники (ghrazdowniki ) дают вино довольно порядочное, но мало. Охота бедная: кое-когда попадется заяц, а уловить серну – праздник для целой долины. Скотоводство тоже бедное: счастливо семейство, имеющее десятка полтора ягнят, коз и свиней, да корову или две; а бык всегда есть общее имущество нескольких семей. Некоторые жители разводят пчел (bečule ), но и им тут не житье, не приволье: хозяин должен лелеять их больше родных детей. – Холст (pärt ) белый, черный и цветной, сукно (sukno ) больше белое, и полусукно серого цвета (tjumažat ) жители приготовляют сами, и довольно искусно, делают посуду и пр. Деятельность всюду, но немного проку от этой деятельности. Главная пища, полента, жидкое тесто из пшенички (polenta , волошкая мамалыга). Ее приготовляют каждый день утром и вечером: кусок поленты с солью и зеленью, кусок сыра (syr ), яичница с кусочком хлеба, да стакан вина, – и резиянец сыт. Мясная похлебка (minještra ) и мясо, из которого они приготовляют боржоло (b’ržola , Rostbraten ) – праздничная вещь. Природа приучила резиян к умеренности так, что и получая вдвое, втрое доходу против обычного, он остается при поленте, яйцах и вине, и улыбается, разрезывая кусок мяса. Полента и белый хлеб (chljibac ) приготовляются как и во всей северной Италии и нравиться может только привыкшему к такой пище. Резиянам известны и водка (žganje ), пиво (ul ), мед (stärt ); но лакомиться могут по-немногу только последним. Мужчины одеты по-фурлански и по-немецки: куртка или полуфрак (köbönj ) на жилете (pet ), узкое исподнее платье (chlače ), сапоги (skôrnice ) или башмаки кожаные (č’rywje ) или деревянные (cokline ), и шляпа (klöbük ) или шапка (bareta ), вот и весь наряд. Усов не носят. Женщины надевают на короткую рубашку (srak’ca ) корсет (pet ) с пуговками под шею, сверх него черное платье без рукавов (tjumažát ), разстегнутое на груди и со складкой у колен, перепоясанное черным поясом (pas ); на голове или цветной платок (facelet ) или белый платок (pétja ), красиво повязываемый длинным узлом сбоку, так что концы висят, и лоб до половины закрыт, а правое ухо и затылок открыты; на ногах белые чулки (škufony ) и башмаки (čriwje ). В ненастное время, сверх “тюмажата ” надевается короткая кофта (suknja ), суконная, цветная с рукавами. Иные носят на груди платочки, но это не народная украса. В ушах серьги (retjine ). Перстень (pärstän ) носят тодько замужние. Волоса заплетают на затылке венцом. В старину наряд невесты отличался узким венцом из зеленого бархата, обвившего золотою ниткой (wjinc ), и сзади прикалывалась к нему кисейная фата (petjina ), длинная, широкая, так что можно было обернуться ею как плащем; это уже вышло из обычая.

Русский войдет в эту долину не как чужой: его поймут хоть сколько-нибудь, его примут ласково, радушно. Я вошел в долину (28 апреля, 1841) с капелланом резиянским и с женщиной резиянкой, несшей на плечах, кажется, муку. Глядя на меня, эта женщина не могла удержаться от смеху. “Да что-же это смеешься ты так странно, поглядывая на синьора?” – спросил ее капеллан. – “Как же!” – ответила она: “вы говорите, что синьор живет Бог знает за сколко мил от нас, и пришел поглядеть на нас, а говорит так, что его можно понять. Мне и верится, и не верится, – и смешно.” И она опять начала смеяться; и поминутно распрашивала меня, как называется то и другое по-русски, и опять смеялась. Подобно этой женщине, никто в Резии не слыхал о России, хоть и не одна она с родственным чувством услышит русские звуки. В Равенце, плебан (священник) Одорико Бутоло, старик лет семидесяти, обрадовался моему приходу всем сердцем. “Резия и Россия – одно и то-же”: это его любимая поговорка, и ею он начал. Он говорит по-итальянски, по-латини, по-французски и по-немецски, но со мною хотел непременно говорить по-славянски: “Мы русские, мы поймем друг друга.” Плебан заметил мне между прочим, что Резия должна быть в России известна. Граф Потоцкий проездом из Италии остановился в Беле = Резиуте. Резияне случились там с виноградом, и предлагали ему “kupit wina ”. Славянские звуки изумили графа; он стал распрашивать, откуда эти люди, велел провести себя в долину, провел в ней ночь, и записал Отче наш . Солдаты русские заходили тоже в Резию, и говорили с жителями очень свободно... Плебан вообще решительный руссоман; это впрочем помогает ему, кажется, и быть патриотом для своей долины. – Ему-то и отчасти капеллану его, Петру Манини, обязан я большею частию тех сведений, которые читатель найдет в этой записке. Жителей в Резии по схематизму 1841 года, 2,767. Каждогодно рождается от 70 до 90, умирает от 60 до 70, браков бывает около 10–12. Народ большею частию среднего роста, хорошо сложенный, довольно красивый, впрочем без особенной характеристики физиогномии; крепкий, здоровый. Зобастых и кретинов, которых так много в соседних немецких горах, тут вовсе нет. Люди веселые, без сильных страстей. Месть была когда-то подчинена особенному закону, но теперь и этот закон и она сама остаются только в предании: место мести заняла теперь любовь помогать друг другу, все жители долины кажутся как бы одним большим семейством. Все они свободны, платя обычную подать. В церковном отношении они составляют один приход, кроме главных четырех деревень (tä w Solbici , tä w Oseani , tä na Njiwi , tä na Bili ); есть еще в долине четыре борго (tä na Rawanci , tä u Ljipowca , tä w Kurytisu , tä na Učei ), и несколько малых поселений (na Kryžecich , zamlyn , Holištje , Martin na lazu , Hözd , Ljištjáca , Stary mlyn , na Čärnÿm potoci , u Čärnÿm potoci , pod Rúštju , Hospodnÿci ). Из этих поселений замечательно Успенское (na Hospodnÿci оно близ пограничного креста; жители сохраняют о нем предание, что тут жил их общий предок, пришедши из какой-то “Рушии ”; дети его переселились в Белу и построили церковь во имя Св. Юрия, который до сих пор остается патроном всей долины. Постройка домиков (khjiža ) и домашнее устройство почти как и всюду во Фриуле. Все домики выстроены из камня (pötj ) и покрыты черепицей (črepica ). Бедные довольно бедны: прямо с надворья входишь в избу (ispa ), совершенно закоптелую; кругом лавки (mize , deske ), над лавками полки с посудой (poljice za posodbo ; в середине или в стороне каменный помост (ohnjištje ), на котором раскладывается огонь, а над ним висит котел (štarjeda ), в котором приготовляется полента. Утром и вечером изба наполняется дымом, так что невозможно войти. Рядом c этой избой, тоже прямо с надворья, другая небольшая, с постелью, без печи (kryžica , čumnata ). Подле домика стоит хлев (chljiwc ) для коровы и свиней, обваленный хворостом для топления. Впрочем только у бедных такие жилища. У зажиточных домик строится в три яруса: внизу чуланы и кухня с огнищем; в середине жилые покои (chrambe ) со стульями (stôli ) и столами (mize ), иные с печьми (farni ); вверху горище, служащее и вместо чулана (chljiw ); хлев сбоку; дворик обнесен каменною стеною, с воротами, нередко очень красивыми, с нутренным замком (kjučanica ); иной добрый хозяин имеет и цистерну с водой (peč ). Улички (stähnice ) между домами так тесны, что не только возом, но и лошадью повернуться было бы негде. Садовые деревья – яблоки, груши, вишни, черешни – около жилищ; за ними нивы (njiwe ).

1. Резияне Проезжая по большой Вено-Миланской дороге из Дуньо через Кьюзо в Белу = Резиуту (Resiuta ), видишь влево над собою стремнины гор: за этими горами долина резиянская, Val di Resia . У Белы = Резиуты горы раздвоятся, давая проход речке Резии, впадающей тут в Клюшку воду (Fela = Бела? Она втекается слева в Тальяменто). Здесь над каменнистым ложем речки, по отлогости гор, слева проделана, за три года перед этим, довольно покойная шоссейная дорога в долину. Идя этой дорогой четверти три часа, встречаешь крест с образом Богоматери. Святая Дева представлена сидящею на облаках, поддерживаемых двумя Ангелами, а два другие сверху венчают ее короной. Под образом подписано: “S. Madonna e protetrice del commune di Resia”. Тут граница собственно долины резиянской. Дорога идет далее через деревню Белу (tä na Bili ) и чрез борго Липовец (Ljipovac ), и оканчивается на середине долины в борго Равенце (tä na Rawanci ), иначе называемом Prato della madonna . Около небольшой площади стоят тут приходская церковь Успения, di S. Maria Assunta di Resia , дом приходского священника, приходское училище, три гостиницы (osterie ), и две липы, священные в предании резиян. Гостиница у лип лучшая: тут путник может получить довольно покойную комнату, с видом в долину. Лучше впрочем оглядеть долину с колокольни Успенской церкви. В длину она не более 6 верст, в ширину в самом широком месте не более 2 верст. Горы, из которых некоторые до июня покрыты снегом, поднимаются стремнинами со всех сторон (Вот названия этих вершин, начиная от входа в границы обчины: над пограничным крестом поднимается Ruštja , далее следуют Zaháta , H’sló , Pÿsty hözd , Särt , Tianin , а против них с другой стороны долины идут к границе: Baba , Kÿla , Prwálo , Muzac = Muzy , Škarbina ). Все они составляют высокий вал, кое-где более поднявшийся, кое-где несколько залегший, повсюду в вершине своей голо-каменистый и утесистый. Между вершинами Тианином и Бабой берет начало свое Резия, и искривленным полукругом с востока к юго-западу течет вдоль по долине. В трех верстах от ее истока впадает в нее Поток (Potók ), немного ниже другой поток Бермен (Bärmän ) и верстах в двух ниже его Черный поток (čärny potók ), все три слева. Меньше горные потоки текут в Резию с обеих сторон, меж камнями и зеленью, приметные только по журчанию. Каменистое дикое побережье Резии и потоков, в нее впадающих, как и вообще всех вод в этих местах, раз в десять шире самого ложа. От побережья поднимаются зеленистые наклоны (brjehi ), потом выше равницы (rawnice ), во всей долине одинаково возвышенные над водой; далее поднимаются полонины (planine ) – плодоносные отлогости, покрытые травой или лесом (hözd ), а за ними начинаются утесы гор (klanci , róby ), кое-где поросшие редким лесом, а более голые. Жилища большею частию помещены на равнинах окруженные полями и деревьями, из которых прежде всего бросаются в глаза липы, поднимающиеся вверх как тополи, высоко столбами (боковые ветви их подрезывают для корма коровам, и от этого они растут вверх). Все вместе представляет картину прекрасную, но вместе и пустынную, дикую; серого цвета камня вдвое более, нежели зелени, а вода блестит едва заметно.

Черкасы-казаки, черкесы-адыги, Черкасск - столица казаков. С ним же сидели казаки: «города Черкасска Средней станицы … … Хромой», того же города «Рыковской Старой станицы» Яковлев и Скородумовской станицы казак А еще казак «Черкаского города Средней станицы» … … «сын Ленивой» Отец Богачева «бывал черкаского кумпанейского городка Нехворощи Полтавского полку казак», жили своим двором. Богачев опять назвался казаком, «а жил де он в Черкаском у войскового атамана Максима Фролова и держал мельницы». Богачева в «станичной избе … атаман со всею станицею положили в колодки» и выслали в Черкасской, СОШНИКОВ был заслуженный казак, «в роспросе сказал: отец ево был томбовец бобыль, … звали … сын Сошников, жил в том городе своим двором; и в прошлых годех, как он …был в малых летех, отец ево … ис Тамбова перешел с матерью ево … в Черкаской пригородок в Черногаевскую станицу, что на реке Медведицы …жили в той станице у зятя своего родного у казака … … сына Спасеникова по свойству, кормились работою». Когда родители умерли, его воспитывал тот зять. В службе был «тому лет с семь города Черкаского с атаманом с … … сыном Кутейниковым да с полковниками с … … сыном Серебряковым, с …Леонтьевым, с … Дяткиным были при фельтмаршале Борисе Петровиче Шереметеве за Киевом на польской границе», «Черкаского ж города с атаманом з … … сыном Улыбиным да с полковники с … Хохлачем, да прозвище Росторгуй… были под Азовым на море», «Изветчика черкашенина» Богочева за ложный донос приказано «бить кнутом нещадно» Щербаков о себе рассказывал, что он уроженец Ярославского уезда, «сшол на Волгу и кормился рыбным промыслом лет з десять, потом перешел на Дон в Черкаской, и кормился хорчевным промыслом». А «тому лет с семь в приход нагайской орды выходил ис Черкаска против оных нагайцов на реку Донец атаман Василей Фролов в четырехстах человек». а ис Кофеды шел пеш на Карасев, на Перекоп и на Сечю Запорожскую; и жил де в той Сечи девять месяцов». В Сечи купил «дву лошадей и два воза соли», с запорожскими казаками отправился «в малоросийской город Черкасы, и тое соль продав, ис того города поехал было на Дон». а он «пришел в Черкаской, что на Дону до Булавинского бунту за год и жил в курене у казака Родионова сына …», В 1708 году «вор и бунтовщик Кондрашка Буловин пришел в Черкаской и войскового атамана и старшин побил», «а сам он, Булавин, стал быть войсковым атаманом». А «в то время ис Черкаского купецкия будары с товары» по-быстрому стали удаляться «вверх Доном». Однажды «человек з дватцать, в том числе з донскими казаками Чирянской станицы» /а далее Щербаков, бывший с ними, называет их имена/, «хотели было бежать в Черкаской». «в Новооскольском де уезде в урочищах Осиновых бояраках разбили они судженских черкас дватцать розов с вином с куфами,... а их, черкас, повязали и многих поранили, и помятали в боярак» И с карабля ушод, был в Азове, а из Азова бежав, пришел в Черкаской; и пойман и прислан в Транжамент же». «И паша де призвав ево … послал ево с тем письмом в Транжамент же к тому ж Пилю и приказал словесно: скажи де каменданту Пилю, султан Богатырей с войским будет под Черкаской скоро,... И у того писаря покрасть с ним животы и увести б того Сулеймана с собою в Черкаской. «Пришли в Черкаской, сказались, бутто были в полону в Азове и ушли, и животы унесли с собою», «и живучи у казака Пазнеева, переменя себе прозвище, назывался Позняковым». «В бытность ево в Черкаском»,... «живучи в Черкаском... ...другое в Черкаском в Скородумовской станичной избе на полатех». «а вышеписанного изменника некрасовца … мы, холопи твои, Войском по древней своей обыкности у себя в Черкаском повесели за ноги на якорь». В 1728 г. от "Правительствующаго Сената" был послан генерал-майор Алексей Иванович Тараканов, и "прибыв на Дон в Черкаской, посланную ... из Верховнаго Тайнаго совета о высылки беглых ... грамоту войсковому атаману Андрею Лопатину при собрании старшин и многаго числа козаков июля 19-го дня сего 728-го года оддал. И 17 декабря 1738 г. в Черкасской к войсковому атаману Даниле Ефремову «привезенной с полону с Кубани на размен … «Написал письмо в Черкаской к господину войсковому атаману Даниле Ефремовичю и с тем послали кубанского татарина Салтакая и помянутого армянина Исака. А ево … содержала мать показанных черкес хотя и скованного, токмо кормили и поили довольно». «А при отпуске ево … в Черкаской с показанным же черкесом с татары … мурза Юсюп… донес господину войсковому… атаману Ефремову, что все кубанскии татары и черкесы готовятца в поход итить на Черкаской и на казачьи городки, - яснее, кажется и быть не может черкесы идут войной на Черкасск казацкий! «оной Юсюп мурза с татары вознамеритца … от сераскера … притить к Черкаскому, то б ево приняли, и по требованию на кубанцов и войска дали, понеже де он, Юсюп, и с отцем своим и напред сего в Черкаском бывал». Также просил, «дабы брат Алхасов Амархан с полону отпущен был к ним, в чем оные Юсюп и Алхас присягу дать могут, что оне оного Амархана со всякими известями с Кубани присылать будут в Черкаской». «Приезжай с Кубани черкешенин Керий, которой привез с Кубани старшину … Поздеева на размен себя и брата своего Арсламбека» тоже «о тамошних известиях сказовал тайно господину войсковому атаману Даниле Ефремовичю». Еще к войсковому атаману понесли горцы всяческие дары: «черкеские ножи», кубанских скакунов, «панцырей, и ружей, сабель и протчай военной збруи, на размен содержащихся здесь в плене черкесских узденей, також черкес и татарских мурз, и татар». Еще в 1737 году ... «И учинили начальники между собой заговор, и войско свое на три части розделили, а имянно: половине корпусу 15000 человекам иттить к городу Черкаску и напасть на оной в расплох ночью; а 10000 иттить по Дону и разорять селении казаков; достальным же 5000 отогнать табуны». Там и сообщил «кубанской казак» Наум Гусек, «что идет кубанской саваскир с немалым войском для взятья города Черкаскова, и донских казачьих станиц». И на этот раз «так город Черкаск со всею своею округою от грозящей ему погибели спасся». А некрасовец Наум Семенов «выпросился на малое время в город Черкаской к своим родственникам», а затем «от Войска Донскаго и принят был в число казаков с немалою благодарностею», в апреле 1738 г. Ефремов докладывал в в Санкт-Питербург, мол «есть опасность та, что бывшие запорожские казаки, изменя, ныне живут под протекцыею крымского хана, не могли б как под образом малоросиан к нам в Черкаской и в Азов приезжать», «Сколько мог, со всех рек с станиц конных и пеших станищных атаманов, есаулов, писарей и выростков казачьих детей /кои хотя б мало годны ружьем владеть/, всех без изъятия собрав, разставил в средних … донских станицах до Черкаского во опасных местах на фарпосты», а вдобавок «для обережи от таковых неприятелей Черкаского и Азова, и из крепости Святыя Анны» требовал «двесте человек салдат с афицеры и несколько кананиров». 1738 года «августа 12-го дня рано из Черкаского выступили, и следовали денно и ночно в верховыя … донские городки». Данило Ефремов «с оставшим Войском Донским остановился ныне при переправе Бабской в караулах, опасаясь того, дабы оные неприятели, как уведают, что и поблизости от Черкаского по станицам малолюдство есть» не задумали «паки перейтить Дон на означенных Бабской и с Сабачей коловерти переправах на сю сторону для добычи». две проезжие ис Черкаского городка от данских козаков за войсковою печатью … 1708 г. «Майя в 1 день» «на Черкаском острове Дурная, Прибылая станицы ему ж, вору, здались и в Черкаской пустили. 1 мая 1779 г. Хорунжей … Калмыков «казачей сын … харунжим 779 майя 1 …». «выбежевшей ис плену из за Кубани с реки Лабы Волскаго Войска казак …Иевлев допрашиван и показал: …командирован я был [из крепости Екатерининской] для отвозу до Павлавской крепости ж денежной казны … выскоча из состоящих кустов, черкес ста с три пешими и верхами, разбив казну, и нас всех взяли в плен, завезав глаза, и повезли в Кабарду к снеговым горам, а как привезли к горам, розделили всех по себе; а по разделе достался я хозяину кубанскому адыге … которой и отвес меня за Кубань к речке Лабе … где и жил сего года майя по 1-е число …». - примечательный случай, как черкЕсы казну захватили и казака в плен взяли и адыгу за Кубань в работу отдали!

Татары Вскоре татары ушли на Кубань. А на Дону понимали, что при сложившейся обстановке, на следующий год непременно нужно ждать их прихода вновь: «как на Кубани оставшия татары увидят вышеписанную добыч и ясырь, и услышат, что весьма малолюдно на Дону в казачьих городках, то конечно еще будут из татар охотники под казачьи городки для добычи ж». Слали на имя императрицы Анны Иоанновны «отписку Войска Донского», ... а «имеетца по списку всего Войска Донскаго, атаманов и казаков, також юртовых наших калмык и базовых татар, четырнатцать тысяч триста семьдесят восемь человек» ... из этого документа стало известно, что «Игнашка де Некрасов и все донские казаки имеют послушание салтану кубанскому так же как и кубанские татары», Примечательно, что только часть некрасовцев "ездили" с татарами «под украйные» «городы для разорения и взятья полону, и отгону скота». «от тех казачьих городков … отогнаты и переправлялись чрез Дон, в то время за скорым переправлением многия пометали в Дон сагайдаки, стрелы, сабли, ружья и седла и у многих татар казаки лошадей отбили, а иных из ружья побили, и от того оныя татары в аулы свои бежали с великою торопостию и стали быть весьма худоконны». «при означенной сильном срожении и переправе побито и потоплено до тысячи человек и в полон» взято «со сто человек и более, и знатных татарских мурз и черкеских узденей». - а вот здесь мы видим "черкеских узденей", которые совсем не черкасы! и которых казаки отогнали от своих земель! Поэтому находясь в татарском войске, точно знал о «злом их умысле», решился, «чтоб ушед из их толпы, и уведомить на Дону казаков», ночью взяв «коня ис табуна», «пустился в путь». За ним была погоня, «пяти сотная команда». А он «не знал на Дон по степи дороги», «в 737-м году … присылан был с Дону войсковой наказной атаман Иван Фролов для уговорения тех некрасовских казаков, но, не могши их уговорить, возвратился обратно на Дон». «Что узнав татарские начальники, и собрав корпус татар» и некрасовцев, «выступили в преследование помянутаго Фролова, но не могши ево преследовать, остановились при речке Керпели».

Выписываю из его материалов места с употреблением непонятных историкам старых руских слов и терминов для понимания их значения в те времена из контекста: Орда - это войско казацкое и татарское, а не государство татаро-монгольское! В конце июля 1737 г. «на заре переправились Дон» «на Крымскую сторону», «многолюдством» подошли «к донским городкам». «И оная вся кубанская орда с ызменническими некрасовскими казаками напала на все их станицы и отаковала». «Слезно», просили, «дабы … для охранения от приходу кубанских татарских и протчих тамошних орд отпустить к нам, всеподданнейшим, на Дон в станицы вскорости», Водил Игнат Некрасов свои отряды и орды «кубанских бусурман» и к своим былым собратьям – в донские казачьи городки, сын Поздеев доносил, что как нынешнего минувшаго лета августа 15-го дня приходила кубанская орда с черкесами на донския казачьи городки, и как з господином войсковым атаманом Данилою Ефремовичем и с оставшим Войском Донским показанные неприятели имели сильное срожение, и во оном же сильном срожении … неприятелями саблею ранена под ним лошадь, … взят кубанскими татарами в полон и отвезен на Кубань, и был в полону у китай кипчаков у мурзы Юсюпа». - татарская Орда-войско с черкесами воевали с Войском Донским казачьим! Но мурза знатного донского старшину не отдал, ибо были у казаков два брата «темиргоевских черкеса Керий и Арсламбек». А «орда ж, знав» «о … на Дон побеге … и видев посыланную с Дону для осмотру команду», «… с Еи речки пошла обратно на Кубань».

Виталий Гусев печатает много материалов по истории казаков: «Материалы по истории и генеалогии казачества» Концепция данных сборников – предоставить читателю возможность лично ознакомиться с источниками о казаках из архивов: РГАДА, РГВИА, РГАВМФ, ГААО (Астраханской обл.), ГАВО (Волгоградской обл.), ГАВО (Воронежской обл.), ГАОО (Оренбургской обл.), ГАРО (Ростовской обл.), ГАКК и др. Страница на ФБ https://www.facebook.com/guseffv Всем, кому интересно далекое прошлое предков-казаков, обращайтесь: guseffv@mail.ru Гусев Виталий Александрович выпуски "Материалы по истории и генеалогии казачества" Опубликованные в 14 книгах документы охватывают события XVII-XVIII веков. Служба донских и яицких казаков XVII-XVIII века: материалы по истории и генеалогии казачества. Выпуск XIII. / Авт.-составитель Гусев В.А. Волгоград 2020.:

e) Второе сражение Александра с Руссами. Едва занялась заря, и миру указала ночь, голова земли лучами солнца возбужденного от глубокого сна еще наполнена была грустным трепетанием, и соловей пел унылые песни; Шах приподнял голову полную забот, очистил свое сердце от всякого страха и Богу Преблагому великому принес благодарность за спасение. — Потом, сам препоясавшись, поставил на долине войско подобное волнующемуся морю, построил его фалангою, крепчайшею оградою войны, оружиями щетинящеюся. — С противной стороны Руссы по своему обыкновению устроили свое войско. Кипя жестокою ненавистию те и другие столько пролили крови, что лошади по самое седло дымились в крови. — Сам Александр, как неистовый лев, сверкая геройским мечем, в железной броне, подобно Нилу устремляясь туда и сюда, везде разносил погибель [44] и смерть и злонамеренных обращал в бегство. — В сем бегстве пленил Русского Князя и взял в добычу много серебра, золота, сахару, рубинов и жемчугу. Издатель далее высказывает свою оценку достоверности восточных авторов и источников: Известно, какое невежество показывают восточные писатели, говоря о землях за востоком лежащих и об Истории их, и как они, исключая самовидцев, изменяют все понятия, коими некоторые из них хвалятся, и смешивают все в одну нестройную беспорядочную кучу. Особливо должно сказать сие об России, стране в те времена почти неизвестной. Может быть они слышали что нибудь о походе Руссов против Константинополя, как говорят о нем наши летописцы, воспользовались сим, и описали на свой образец. — Между Полководцами Греческими, в царствование [48] Романа, по Историкам Византийским, был один, который особенно привел Руссов в крайность и почти истребил, по имени Бардос. Но я позволю высказать здесь своё мнение: эллинские и римские и вообще европейские авторы и источники заслуживают ещё меньшего доверия! Например роман средневековый Александрия, как раз о деяниях и подвигах Александра Текст воспроизведен по изданию: О поход руссов против Берды. Соч. персидского поэта Низамия // Северный архив, Часть 35. № 9. 1828

Наконец один герой царского происхождения, не на проворство лошади и не на остроту меча полагающийся, в броне шафранного цвета и в железном шишаке, как черт упоенный, неся в руке копье с медным концом, вскричал Русскому: Низложу тебя, когда тебе угодно, я Царьюндь из Мазендерана, и твердо решился для позорища вступить с тобою в дьявольское сражение. Русс посмотрев на него и на его образину, объятый страхом понял, что не выдержит сражения с таким человеком, как вихорь закрутился в быстрое бегство, но враг его настигает, и он истерзанный ранами приходит к своим, кои хотя помогли ему, но видя жестокие удары черта, вместе [39] с израненым обратились в бегство. — Русское войско не хотело далее стоять в бездействии, и Царь их Кинталь двинулся на поле, но после нескольких стычек, которые продолжались до ночи, принужден был уступить рядам Князя Гиланского; после чего сей Князь в радостном восторге возвратился к своим, и получил от Александра награду достойную своей храбрости. — На следующий день снова вступают в жестокую битву, в которой часто побеждали Румилийцы, а между Аланами отличился храбростию некто Ферище. — Далее описываются и другие сражения до ночи продолжавшиеся, на коих приобрели себе славу своим мужеством Армянин Шерце, убивший и Ферища Дуали; его, покрытого ранами и кровию Александр вывел из сражения, и отдал врачам для лечения, и Русс Чударев. — На рассвете четвертого дня онагры опять выходят на сражение. Чударев и Генди вступают в бой! первый убит. — Потом Русс Черт (на Русском языке Рустал). — коего имя по храбрости его, между Русскими вошло в пословицу, оказал знаменитые подвиги и убил Генди. — Смертию его опечаленный Шах, как серьга [40] свалившаяся из уха девы, ободряет своих к сражению, на котором некоторые, нанеся великое поражение Русским остались победителями. В следующий день всадник Аланский оказал чудеса мужества; вооруженный только булавою вдруг убил семьдесят человек, потряс в основании Ельборс и погасил светочи многих Греков, Иранов и воинов востока. Сам стоял в средине как великий лев; с противной стороны Аланы, Биртазы и Руссы волновались как неукротимые кони, и казалось вызывали страшный суд. Потом описывается сражение жесточайшее из всех, на котором Руссы великими чудесами храбрости своей приводят Александра в страх. Чтоб не погибло совершенно войско его, и чтоб не лишиться престола своего, он не скрывает сего от астролога, но, надеясь скоро освободиться от сего затруднения, говорит, что он решился твердо стоять в намерении своем!

d) Сражение Александра с Царем Русским. С противной стороны поле красных Руссов. — На правой стороне их Хазары, на левой Биртазы громогласные, на крыльях Аланы, а в средине сами Руссы, дышущие мщением и ненавистию, на которые Александр готов был отвечать своим превосходством. Руссы с шумом устремляли рьяных коней, а Греки везде ставили знамена для возжения войны, так что не можно было ни зверю по земле пробежать, ни птице по воздуху пролететь. — Вдруг от Русских выходит на поле сражения Лев Биртаз в шлеме, и смелых вызывает на единоборство, и на ристалище в самохвальстве говорит, что он один берет на себя защитить честь Биртазов, Желая с помощию Божиею вступить в страшный бой, и воспламенясь гневом на оружие Биртаза, один храбрейший юноша, по имени Генда, Царского происхождения выходит на средину. Князь Генди напрягшись, наконец пронзил плечо Биртаза и тем же махом острея, поверг к ногам голову его. — За ним выкатил на сражение еще Русс, яростный лев; долго сражались и наносили друг другу раны, наконец он должен был уступить Князю Генди. — Руссы выходили один за другим и все напрасно. — Генди до самого полдня, когда солнце стояло над морем, посылал в ад души Руссов, так что никто уже не смел выходит против него. — Генди возвратился в лагерь с ног до чресл обагренный кровию. Солнце только что взошло и против его вышел черт Русской с похвальбою, что в руке его как у пирующего не вино — а крови бокал; сел на лошадь, махнул медною булавою, и от быстрой и верной руки его река крови оросила землю. Всадники Туранские устремились против него как гора, из которой он камни отрывал; они обманулись в своей надежде, и покрытых железными [38] латами и мечами, многих из них он побил мгновенно, и с рассвета до утренней молитвы один удерживал поле. За ним другой Русс, с румяными ланитами, и с голубыми глазами, желая испытать счастья на воине, как елань вступил в сражение в Румилийцами, и у многих исторг душу из тела.

b) Александр возвращается в Кипчак. Итак Александр Филикий, получив сие известие о вторжении Русских, не спал целую ночь, занятый разными думами о мщении, и совершении своего намерения; на другой день рано сел на ретивого Буцефала, и впереди войска, держа список войск, в который были внесены все силы Ховарезмиев, пошел к стране Жиеуне, прошел Вавилон, уже явно увидел знамена Русские, нигде не останавливался, ничего не ел, не спал и так спешил что почти наткнулся на башни Кипчакские. c) Руссы узнают о приходе Александра. Александр, видя что не исправит красавиц, разбил статую, оставил это место, продолжал далее свой путь, и где проходил, везде дарил, дабы содержать мир и тишину с союзниками, и доставить себе отдых. Наконец ночью приходит на равнину у вод лежащую, и на мягкой мураве Царь вместе с войском насладился умеренным отдыхом после трудного похода: развил свои ряды, как павлин развивает хвост и поставил свои лагери против Русских. Русские, получив известие, что пришел Александр Царь Румильский с своими воинами, двинули страшное войско, выше всякого воображения! Александр, будучи не в состоянии противопоставить им равносильное воинство, надеялся на двести слонов одетых в железные латы, которые с яростию топчат и везде проливают кровь и на воинов наводят ужас и грозят гибелию. Русский вождь, видя такое [30] положение, соединил семь когорт в одну, назначал каждому свое место и ободрял к мужественному нападению. Войско Биртазов, Аланов и Хазаров со всадниками двинулось как море, как гора, и от морского берега до земли Кипчакской покрыла землю мечами и латами. Трудно было перечесть сие войско, но видевшие говорят, что оного было более девяти сот тысяч. Тайными путями и обходами они приближались уже на две фарасанги к рядам Шаха. — Вождь Русский хвалился, что не убоится такого войска, которое только валяет людей. Далее он говорит, что кони Русские бегают по горам, и одни кони часто составляют войско; — что дворец Русский наполнен перлами и богатствами и вместо копий и шлемов блестит рубинами и драгоценными каменьями; что все их убранства состоят в золоте и камнях, и самые попоны не бывают без бисеров; шляпы на них блестят золотом; и с плеч опускается пышный хитон; они отдыхают на коврах, шитых золотом, шелковых или на пушистых мехах; в руке их не увидишь копья, ни в колчанах стрел; все напрыскано амброю, гордятся ожерельями, и в ушах носят серги искусно смыкающиеся. — Но с головы до ног, нося царское убранство, они не поспешны в походах и не грозны сильною рукою. Поэт замечает, что Руссы, соединяющие жадность волков с лаем псов, хитры как лисицы, более стараются успевать сею хитростию.

a) Александр получает известие о походе Русских. Александр сын Филика, покоривший почти всю землю, предпринимал многие походы, чтоб иметь обо всем точные сведения, и устроив все мудр, дать лучший вид Государству и почти пересоздать его, просветить свой народ, с правосудием доставить ему возможное счастие. Но среди сих великих занятий вдруг получает известие, что Русские из Алан-Варягов, на подобие града, вторглись, как море потопили всю окружную страну и с башнями, ниспровергли все, что им [24] сопротивлялось и как злодей опустошили всю ту землю; что убитым числа нет, и сделалась совершенная гибель; в анбарах прежде того преисполненных, равно как и в сокровищах не оставлено ни порошинки; злодеи унесли и одежды златошвейные и все драгоценные камни.Русские несколько лет попирали Румилию и всю Армению, ... Узнав о сем, Александр смутился страхом, наконец ободрился, воспылал гневом за обиду причиненную ему и друзьям его, клянется собою, что он не оставит в живых ни человека, ни из Биртазов, ни из Русских. Потом клянется собою, что он скорее станет называться собакою, нежели сыном Александра Филики, если долее станет переносить обиды от Русских, и не сокрушит до одного всех Биртазов;

b) В достоверном и подлинном экземпляре сие подробнее описано. По переводу Френа : В начале четвертого века Гегирм, (в 912 по Р. Х.) пришло около пяти сот кораблей, на каждом по сту человек, и вошли в рукав [19] Нита, который соединяется с рекою Хазарскою. — Там содержал Король Хазарский сильное войско для отражения всякого неприятеля, который мог бы прийти с того моря или от той земли, где один рукав Хазарского моря простирается до самого моря Азовского (Нитес). В сии стороны на зимовье пристают кочующие орды Гуссов, Турецкого народа. И поелику иногда замерзает вода, текущая из Хазарской реки в рукав Нитес, то Руссы переезжают чрез нее верхами. Корабли Русские, приплыв к Хазарским караулам, расставленным при устье реки, послали к Королю Хазарскому просить позволения, перейти чрез его землю, плыть по реке его в Хазарское море (также море Дисорчан и [20] Таборестанское), и как мы заметили, известное и другим Персидским странам; за что обязывались отдать ему половину добычи, которую возьмут у народов живущих при сем море. Получив позволение, они пустились в рукав, доплыли до втечения реки, плыли вверх, достигли до Хазарской реки и пустились вниз до города Итиля. Пройдя сей город достигли до самого устья и до впадения сей реки в Каспийское море. От впадения ее до города Итиля вода быстра. Потом рассыпались Русские корабли по сему морю, высадили свои толпы в Жилан, Дейлет, Табристан, Абоскун (берег Джоргана) в землю Наорту против Азербажана (так как от Ардебила, Азербенджанского города до моря только три дня пути); везде проливали Русские много крови, похитили жен и детей, разграбляли всякое имущество, делали набеги, рубили, и жгли. Тогда возопили устрашенные народы, живущие около сего моря, ибо с незапамятных времен они не видывали неприятеля, который бы нападал на них с моря, на котором плавали только купцы и рыбаки. Русские имели частые сражения с народом Жилана и Деилема и приморской страны Джорчана, с войском из [21] Берда, Аррана, Беилакана и Азербеиджана и с Генералом Ибн-Абу-е Садчь, дошли до приморской страны Наорты, принадлежащей Королевству Ширвану, известной под именем Бабекей (Баку?). Возвращаясь от своих набегов в приморские страны. Русские обыкновенно приставали к некоторым островам, в нескольких милях лежащих от Наорты. Королем Ширванским был тогда Али-бен-ель-Гензем. Жители вооружились и отправились на лодках и купеческих кораблях к сим островам. Но Русские ударили на них и тысячи Магометан были умерщвлены или потонули. Несколько месяцев жили Русские таким образом на сем море, и ни один народ окрест живущий ничего им не мог сделать. Все против них были в оружии и на страже; ибо это море кругом обселено народами. Сделав сии опустошения и грабежи, Русские отправились к устью Хазарской реки, и отселе послали к Королю Хазарскому условленную часть сокровищ и добычи. Этот Король не имеет кораблей и подданные его в мореплавании не опытны. Иначе он мог бы причинить Магометанам великий вред и беспокойство. [22] Аларезии и живущие в земле Хазаров Магометане знали, что Русские сделали, и обратились к Королю Хазарскому. Позволь нам, говорили они, разделаться с этим народом. Они напали на земли наших братьев Магометан, пролили много крови их и ведут в плен их жен и детей. Королю нельзя было удержать их; но он послал к Русским сказать, что Магометане хотят напасть на них. Сии последние собрали войско и потянулись вдоль по реке чтобы найти неприятеля. Ставши глаз на глаз, Русские сошли с своих кораблей и выстроились в боевой порядок против Магометан. К сим присоединилось множество Христиан, живущих в городе Ителе, так что их было пятнадцать тысяч человек, и все достаточно снабжены оружием и лошадьми. Три дня сряду продолжалось сражение, наконец послал Бог Магометанам победу над Русскими. Меч истребил их, и убитых и потопленных было бесчисленное множество. Около пяти тысяч убежали и переехали водою на границы Биртасов. Здесь оставили они свои корабли, и поселились на нолях. Но часть их была истреблена Биртасами, а другая [23] нашла, себе подобную участь в земле Магометанских Булгаров, куда они бежали. Убитых Магометанами на берегу реки Хазарской насчитано около тридцати тысяч. С того времени Русские не повторяли подобных вторжении.

О самом поход против Берда. Следуют сведения, кои я о сем происшествии собрал из разных восточных писателей, сколько мне случалось их видеть. 1. По Сирийским летописям Григория Абумераджи, известнейшего под именем Бархебреи. (1226-1286). В лето, когда начал царствовать (Мостакери) (335-744) вышли разные народы: Аланы, Славы и Лазги и опустошив всю землю до Адербиганом, взяли город Берду, убили в нем двадцать тысяч человек и ушли. 2. По летописи мослемской Абульфеда, родившегося в Дамаске в 672 году Гегиры, и в 1273 по Р. Х. В сие лето (332 Гегиры 943 Хр.) какой-то народ Руссов, отправясь из дому на кораблях по морю Каспийскому и по реке Куре, проникал до самого города Берда, взял [17] его, наполнил убийством и грабежами и наконец тем же путем возвратился назад. 3. По географическому Словарю Якуцея, родившегося в Гамате в 575 Гег. 1179 Хр.Руссы, овладев Бердою, жестоко угнетали ее, пока Бог их прогнал и истребил. 4. По золотым лугам Мазудия (Абуль-Гасан Али-Бен-ел-Гисен) (в 10 веке Хр.). a) Раике, по словам Мазудия нижеприведенным, признает сомнительным сей поход Руссов против Берды в 319 году Гегиры и 930 Христ., когда Абу-садж, посол Калифа Моктадера был разбит Карматитою Абутагфор. Вот слова Мазудия. Вошли Руссы в море Хазарское после 300 г. Я видел многих из них занимавшихся описанием морей, писателей и древних и новых, которые говорят, что залив Константинопольский (или море Евксинское) начинающееся от Азовского, соединяется с морем Хазарским: не знаю, говорят ли они сие как очевидцы, или только по догадке и заключению [18] Далее они думают, что Руссы и соседы их, приморские Хазары, вышли из Абоскуна, то есть с берега Горганского и напали на Табарестан и прочие страны. Чтоб узнать о сем достоверно, я не пропускал ни одного умного купца, ни одного мореплавателя, у которого бы при удобном случае о сем не спрашивал. Россы мне отвечали, что нет другого пути к Хазарскому морю, кроме того, отколь пришли корабли Русские. — Устрашенные их пришествием народы бежали в Арру, Адербиган и Баилакан на поле Берды, а прочие бежали в Двилан, Жиль и Таборестан. Ибо они никогда не видали чужестранного неприятеля, и как известно по преданию, и прежде никогда сего не случалось. Мы рассказываем сие дело как известное всем городам, народам и странам, о которых теперь упомянули; они не отрекнутся от сего, ибо это слишком гласно между ими. А случилось сие во дни Ибн-Абу-Садиса.

Повествование начинается с детства Александра и с первых его уроков во всех науках. Первый его поход был не против Персов, но против Ефиопов, на набеги которых жаловались Египтяне. — Александр разбивает их и основывает Александрию. — Персидский поход, второй, занимает не более места как и Египетский. Наконец следует сражение, [11] после несчастного окончания которого Дарий злодейски убит двумя своими Полководцами, Манаром и Жанузиаром. Александр еще застает Дария при последнем дыхании, и несчастный Государь препоручает ему свое царство, казнь убийц и особливо свою дочь Рушенг (Роксолану). — Александр исполняет смысл сего завещания гибелью изменников и торжественным браком с Рушенг. Александр живет в Истахре (Персеполе), посылает Рушенг в Грецию, а сам идет в Берда, коего райское небо давно уже было прославлено в Хозру и Ширине. На границах Азии, занимаясь завоеванием Китая, Александр узнает что Руссы войною напали на его столицу, Царицы Берда, и опустошили ее. — Вот историческая достопримечательность, что Персидский поэт шестого века Гегиры, а двенадцатого по Христианскому летосчислению, упоминает о Русских так обстоятельно и с такою важностью; ибо Персидскую, Египетскую. Армянскую, Индийскую и Китайскую войну Александр совершил в один поход, но против Руссов предпринимал два, и наконец взял в плен Царя их Кайтала.

О поход руссов против Берды. Соч. персидского Поэта Низамия. — На Персидском языке и с введением на Латинском издано Франциском Ердманном, Профессором Казанского Университета. В Казани 1826 года. www.vostlit.info/Texts/rus17/Nizami/text1.htm Поход казаров и\или русов против Берды общеизвестен, а вот другие сведения того же автора о войне русов против Александра - мало известны и редко упоминаемы... по принципу "научному": - Здесь читаем! Здесь не читаем! Здесь селёдку заворачивали! Эти данные говорят в пользу того факта, что Александр Македонский - шах Искандер в истории - образ собирательный, эпический, романический, и если имел прототипы, то несколько, из разных времён и стран!

211. ОБ ОБРАЩЕНИИ СКУМАНДА, ВОЖДЯ СУДОВИТОВ, В ХРИСТИАНСТВО [1280 г.] Этот Скуманд был могущественным и богатым человеком в волости Судовии, называемой Красима, и так как он не мог сопротивляться постоянным нападениям братьев, то со всей челядью и друзьями ушел из земли своей на Русь. Прожив в ней некоторое время, истомившись в изгнании, он вернулся на свою родину. Узнав об этом, братья снова пошли на него войной, столько раз тревожа его, что он, наконец, со всеми чадами и домочадцами подчинился вере и братьям. 217. О ВЗЯТИИ ЗАМКА КИМЕНОВИИ 75 И ОБРАЩЕНИИ В ХРИСТИАНСТВО 1600 СУДОВИТОВ [1283 г.] В это же время этот брат Конрад, магистр, радеющий о вверенном ему деле, провел много бессонных ночей, думая, как наставить врагов веры судовитов на путь истины. Вот почему, когда он, собрав для осуществления этого великое множество братьев и прочих воинов, был на пути в Судовию, ему встретился брат Людвиг из Либенцелы, ведший с собой Кантегерда, который держал его в плену, и тысячу шестьсот людей обоего пола из Судовии, которых он, будучи в плену, обратил в веру Христа. Увидев их, магистр возрадовался и повелел им следовать в Самбийскую землю. После этого на следующий день магистр с войском своим вошел в волость Судовии, называемую Кименов 76 , и замок с этим же названием так мощно штурмовал, что жители замка, наконец, при условии, что он сохранит им жизнь и имущество, сдались ему, обещая принять веру Христа. Посему, дав им проводника, он повелел им без промедления следовать в пределы Самбии. Но на следующий день, когда, разорив вышеупомянутую волость Кименовии, братья с войском своим уходили, стало известно, что упомянутые жители замка Кименовии, убив проводника своего, другой дорогой отправились в землю Литвы. (пер. В. И. Матузовой) Текст воспроизведен по изданию: "Хроника земли Прусской" Петра из Дусбурга // Вопросы истории, № 7. 1986 http://www.vostlit.info/Texts/rus6/Dusburg_2/frametext.htm

182. О ВЗЯТИИ ЗАМКА РАГАНИТА 71 Брат Теодорик, фогт самбийский, по повелению магистра ведя с собой многих братьев и тысячу мужей, все ведающих в штурме укреплений, пришел на судах в землю скаловитов, расположенную по обоим берегам Мемелы, и, внезапно подступив к замку, находившемуся тогда в том месте, где ныне находится замок Раганита, начал его штурмовать. Некоторые силились взобраться по приставленным к стенам лестницам. Но когда скаловиты пытались выступить в свою очередь, то лучники братьев дождем стрел отбили их. Итак, когда они стремительно ворвались, одни — через стены, другие — через ворота замка, все то множество язычников, которых в замке было больше, чем людей в войске братьев, они предали мечу, а женщин и детей с огромной прочей добычей увели с собой. После этого они сожгли замок и его предместье и прочие строения, находившиеся поблизости. 184. О РАЗРУШЕНИИ ЗАМКА ЛАБЕГОВ 72 Когда же это дошло до слуха скаловитов, страх насквозь пронизал их, и собравшиеся старейшины народа все вместе решили, как им отомстить за себя. И они по общему согласию послали 400 лучших в сражении мужей, которые, придя на судах к замку братьев Лабегов, внезапно на рассвете, когда люди еще покоились на ложах своих, взяли его, убив в нем всех до одного представителей мужского пола, но пощадив женщин и детей, которых они с огромной добычей увели с собой, спалив сначала замок. [73] 205. О НАПАДЕНИИ НА ЗЕМЛЮ СУДОВИИ И О ВЗЯТИИ В ПЛЕН И ГИБЕЛИ МНОГИХ СУДОВИТОВ [1280 г.] В то время, как это войско язычников было в земле Самбии 73 , брат Ульрих Баувар, комтур из Тапиова 74 , с 12 братьями и 250 всадниками вошел в Судовию и, помимо прочего ущерба, нанесенного ей огнем и мечом, он взял в плен и убил 150 человек, взял в плен жен нобилей, чад и домочадцев, так что суд овиты здесь потеряли больше, чем приобрели в Самбии.

176. О ВЗЯТИИ ДВУХ ЗАМКОВ ЗЕМЛИ НАДРОВИИ В ВОЛОСТИ РЕТОВЫ [1274 г.] Брат Конрад из Тирберга 67 . магистр, учитывая благоразумие и верность этих надровитов и то, что из-за их ухода земля Надровии потеряла значительные силы, послал брата Теодорика, фогта земли Самбийской 68 , и войско с ними в упомянутую землю Надровии. Они, войдя, разорили волость Ретовы огнем и мечом и, пройдя дальше, к двум замкам упомянутой волости, после долгого сражения, разгоревшегося [72] между ними, наконец, с божьей помощью взяли их оба и, убив и взяв в плен многих людей, замки вместе с предместьями предали огню; и они захватили столько добычи из коней, скота и прочего добра, что едва могли все увести. 177. О ВЗЯТИИ ЗАМКА ОТОЛИХИИ 69 [1274 г.] Вскоре после тот же брат Теодорик, фогт, по повелению магистра, вместе со многими братьями и 150 всадниками, со многими пехотинцами, идущими на судах, прибыл в волость Надровии, называемую Каттов, и, расставив, где надо, лучников и приставив к стенам лестницы, они приступили к штурму замка Отолихии. Но поскольку обитатели замка слышали, что братья раньше столь мощным натиском взяли два других замка, то в отчаянии и страхе они не могли долго оказывать сопротивление, но после недолгого штурма, в котором многие из замка были смертельно ранены, а прочие пали, братья стремительно вторглись в замок и, убив мужчин и взяв в плен женщин и детей, сожгли его дотла. 178. О ВЗЯТИИ ЗАМКА КАМЕНИСВИКЕ 70 [1274 г.] Затем магистр с большим войском прошел по земле Надровии с огнем и мечом и, придя к замку Каменисвике, стоящему на реке Арсе, разместив, как полагается, все необходимое для штурма, он пошел на замок, и с обеих сторон многие были ранены, а так как в вышеупомянутом замке было 200 храбрых воинов, наконец, после долгого и очень тяжелого сражения братья стремительно ворвались и, убив всех вышеупомянутых мужчин, взяв в плен женщин и детей и захватив огромную добычу, самый замок целиком сожгли.

75. О ЗАХВАТЕ ДРУГИХ ЗАМКОВ И ПОКОРЕНИИ ЗЕМЛИ ВОХЕНСТОРФ 51 На будущий год (1256. — В. М. ) тот комтур Кунигсберга 52 снова собрал сильное войско и выступил на упомянутую землю Вохенсторф, и оми встали лагерем для осады замка Охтолиты 53 и, вышеупомянутым способом 54 взяв его, захватив там и на прилежащих землях в плен и убив многих людей, сожгли его дотла. 76. О РАЗОРЕНИИ ОДНОЙ ЧАСТИ НАТАНГИИ [1256 г.] Из этих мужей из Вохенсторфа и прочих, оказавшихся в распоряжении этого комтура, он собрал войско и напал на один рубеж земли Натангии, который не желал признавать наконец установленный с остальными мир, и разорил его огнем и мечом. Вождя упомянутого рубежа по имени Годукке с двумя сыновьями и многими другими людьми он убил, жену его и всю челядь с женщинами и детьми и прочей добычей увел. 171. О ПОКОРЕНИИ ПОГЕЗАН И О ВЕЛИЧАЙШЕМ ИЗБИЕНИИ ИХ И О МИРЕ, ВОЗВРАЩЕННОМ ХРИСТИАНАМ [1273 г.] Итак, магистр и братья, встревоженные таким скорбным событием 65 , собрали всю силу войска своего, чтобы отомстить за поругание убиенных, и, войдя в землю Погезании, опустошая ее огнем и мечом от края и до края, убили мужчин, а женщин и детей, взятых в плен, увели с собой. Кроме того, они захватили и замок Хельсберг, бывший тогда в руках погезан, всех взяв в плен или убив, и с тех пор земля Прусская упокоилась в мире. 175. О ВОЙНЕ С НАДРОВИТАМИ И КРЕЩЕНИИ МНОГИХ ИЗ ЭТОЙ ЗЕМЛИ [1274 г.] В год от рождества господня 1274, когда погезаны, вармийцы, натанги, барты и самбиты вернулись к единой святой матери церкви и дали, как водится, заложников, чтобы впредь не предпринимать ничего противозаконного, но смиренно подчиниться вере и власти братьев, магистр и братья, радеющие о расширении пределов христианских, вооружились против племени надровитов. Ведь после того, как Тирско, отец Маудело, возглавлявший замок в Вилове 66 , [...] со всеми примкнувшими к нему подчинился вере и братьям, многие властительные и знатные люди из Надровии пришли постепенно к братьям со всей челядью своей и, возродившись в источнике крещения, оставив идолов, служили живому богу Иисусу Христу.

70. О ПОКОРЕНИИ САМБИТОВ [1254 г.] Когда вышеупомянутые язычники вернулись к единству серы, то оставались все еще самбиты, для покорения которых Христос в год от воплощения своего 1254 послал Отакара, короля Богемии 48 , мужа, как преданного богу, так и закаленного в сражениях, Оттона маркграфа Бранденбургского, бывшего маршалом в этом паломничестве, герцога Австрии, маркграфа Моравии, Генриха епископа кульмского, Ансельма епископа вармийского и епископа оломоуцкого с великим множеством паломников, а из Саксонии, Тюрингии, Мейсена, Австрии, Рейнской области и других частей Алемании — баронов, воинов и знать, чьи души воспламенились жаждой мщения за поругание распятого господа. Таково было множество этого войска, что насчитывало оно более 60 тысяч воинов; о числе телег и повозок с оружием и провизией я не слышал. Итак, это войско пришло зимой в Эльбинг 49 [...] король Богемии повел войско свое до самого замка Балги, где, как устроили братья, он встретил одного старика по имени Гедуне, отца Виссегауда из Меденова, из рода тех, кто называется Кандейм, досконально знавшего всю силу воинов из Самбии. Когда король спросил у него при появлении первой небольшой части войска, можно ли воевать со столькими воинами, он ответил, что нет. Затем войско стало вдвое больше, увидев которое, он ответил, как и прежде; далее войско увеличилось втрое, но и этого еще было ему недостаточно; наконец подоспела вся остальная часть войска, которое покрыло лед, как саранча покрывает землю, и когда король спросил, можно ли воевать в земле Самбии с таким войском, он ответил: "Достаточно. Иди, куда тебе угодно, и ты добьешься, чего пожелаешь". После этого король дал ему знаки свои, чтобы он укрепил их на своих владениях и домах своих подданных и чтобы при виде королевских знаков никто не причинил бы ему вреда. А он слишком мешкал, не зная, как стремительны тевтонцы в войне, вот почему, когда он воротился восвояси, то обнаружил, что его дом и дома его [людей] сожжены. Челядь его и его люди и брат его по имени Рингел и все единокровные убиты. Итак, король вошел в Самбию с войском своим близ волости, называемой Меденов, и, спалив все, что могло быть взято огнем, и захватив в плен и убив многих людей, там же заночевал. На следующий день он пришел в волость Рудовию и там мощным ударом взял замок, и такое было содеяно там избиение народа самбитского, что нобили предложили королю заложников, прося, чтобы он оказал им честь милостиво принять их и не уничтожил весь народ. После этого он пришел в волости Кведенов, Вальдов, Кайм и Тапиов, и, чтобы он не учинил им такое же побоище, как и другим, все они отдали сыновей своих в заложники, обязуясь под страхом [70] смертной казни смиренно повиноваться требованиям веры и братьям. Когда все это было должным образом совершено, король передал вышеупомянутых заложников братьям и прошел до горы, на которой ныне стоит замок Кунигсберг 50 , задумав с братьями воздвигнуть там замок для защиты веры [и] оставив им чудесные королевские дары как помощь для сооружения его. Когда же труд паломничества его был совершен, король вернулся в королевство, не понеся больших потерь.

27. О ПОКОРЕНИИ ВАРМИЙЦЕВ, НАТАНГОВ И БАРТОВ И СООРУЖЕНИИ МНОГИХ ЗАМКОВ [1241 г.] А поскольку прутены из Вармии, Натангии и Барты, по воле божией лишенные сил братьями и упомянутым герцогом, не могли более оказывать сопротивление, то превратили нужду в добродетель и, дав заложников, подчинились вере и власти братьев. А братья, дабы обезопасить себя в дальнейшем и лишить прутенов возможности возобновлять действия, построили в земле Натангии, близ реки, называемой Каустера, Круцеберг 36 , в земле бартенсов — три замка: Бартенштейн 37 , Визенбург 38 и Резель 39 . Говорят, что они со временем построили в земле Вармии Брунсберг 40 и Хелисберг 41 , а в земле Галиндии — какой-то город, разместив в них для обороны многих братьев и воинов. Многие другие замки построили нобили и феодатарии 42 , пришедшие из пределов Алемании 43 со всем домом и челядью и родственниками на помощь упомянутой земле; имена их один бог знает. 65. О ГИБЕЛИ МНОГИХ ПОМЕРАН 46 И ПРУТЕНОВ [1248 г.] Когда был возведен замок Христбург, безумцы эти, новообращенные и Святополк, встревожились и все, как одни, стали думать, как его разрушить и уничтожить, прикидывая разные способы нападения. Наконец они сговорились вместе осадить замок Христбург и не снимать осады до тех пор, пока не сровняют его с землей. Итак, прутены собрали огромное войско и выслали вперед многих оруженосцев для охраны повозок и четырехколесных телег, везущих провизию и оружие. На этих посланных вперед напали братья и в схватке всех убили, а телеги и повозки увели в свой замок. Узнав об этом, разгневанные прутены воротились восвояси. Но Святополк с войском своим пошел на замок Сантирий 47 и там встал лагерем и выслал вперед многих воинов и оруженосцев, чтобы они хорошенько разведали, можно ли осадить замок Христбург. На этих воинов также напали братья из Христбурга, и когда многие из них были убиты, прочие с громким криком бежали в войско господина своего Святополка. Это войско померан так было напугано этим, что все они обратились в бегство. Увидев это, братья погнались за ними и одних убили, других взяли в плен, остальные утонули в Висле, а князь с горсточкой людей едва спасся на судах. И вот Святополк, потерпев поражение, ибо вся сила его войска была подорвана, отныне успокоился.

14. О РАЗРУШЕНИИ МНОГИХ ЗАМКОВ И О ПОКОРЕНИИ ПОМЕЗАН [1234 г.] В земле Помезанской была некогда волость, называемая Рейсен, где жили славные мужи и доблестные воины, на которых упомянутый правитель 28 , идя напролом и без оглядки, храбро нападал и нередко разорял ее мечом и огнем, проливая немало крови язычников. Замок их, расположенный близ реки Мокеры, и все укрепления, бывшие у них в этом месте, называемом Стумо, близ Постелина 29 , близ Ризенбурга 30 и Ризенкирхена 31 , близ озера Друзина и Вильденберга, он разрушил мощным ударом и, обратив в пепел, сровнял с землей, а язычников убил или взял в плен. Но никто не может достойно ни словами сказать, ни каламом 32 описать, с какой силой и храбростью вышеупомянутый маркграф, словно лев, не страшащийся никаких столкновений, сражался с упомянутыми язычниками. Таким грозным был он в битве с ними, что они подчинились вере и братьям. Согласно договорам и свободам, которые им тогда давались, после направлялись прочие новообращенные. 26. ОБ ИЗБИЕНИИ ЯЗЫЧНИКОВ И РАЗРУШЕНИИ ЗАМКА И УКРЕПЛЕНИЯ ПАРТЕГАЛЬ 33 [1240 г.] Из упомянутых замков прутенов ежедневно выходило сражаться столько воинов, что братьям были отрезаны все пути к наступлению на врагов и совершенно исключена возможность сражаться с ними. Обеспокоенные этим братья не раз собирались на совет, ища выхода из этого положения. Наконец, сам Христос, не перестающий милосердно утешать преданных ему, находящихся в затруднении, призвал милостью духа своего некоего Поманду, знатного мужа, некогда пользовавшегося большим уважением у прутенов, но только что перешедшего в веру Христа и к братьям, чтобы таким образом приобщиться к делу веры и правоверных. Этот Поманда из замка Балга 34 отправился к своим соотечественникам прутенам, прикинувшись врагом веры и христиан; при виде его прутены возрадовались радостью великою, ибо они надеялись всю силу братьев ослаблять действиями этого человека. Итак, по совету этого Команды, все лучшие люди Вармии, Натангии и Барты и прочие, способные сражаться, собрались и встали лагерем, осаждая Балгу, но братья, которые задолго до этого предугадали такой поворот дела, уже объединившись с упомянутым правителем Брунсвика 35 и с прочими паломниками, во всеоружии вступили в сражение с ними и всех их перебили, так что не осталось ни одного, кто бы после известил об этом событии. После этого тот герцог и братья с войском своим пошли на замок Партегаль и на укрепление и захватили их, всех людей убив и взяв в плен, а замок и укрепление обратив в пепел. Тот же правитель провел много других сражений за один год, когда он находился в упомянутом замке Балга, и так часто нападал он на прутенов, что они дух перевести не могли.